Лурье о адресовании сочиняемого

Разумеется, Самуил Лурье в педагогических целях о литературе в общем и о тексте, в том числе принципах и приёмах его создания, в частности высказывался много, но из того что я знаю одно напутствие в его монологе о технике текста меня заставило особенно задуматься; именно о том, что я понял из сказанного С. Гедройцом и есть эта заметка.

(текст не проверялся редактором)

Собственно само высказывание литератора (это запись экспромта Лурье): "Вы должны знать к кому обращаетесь, вернее сказать: вы должны понимать, что должны это знать; а лучше всего, конечно, это было бы как-то автоматически, но тут есть три, по крайне мере, позиции:

1) Первая это обращение учёного, например был бы я теоретик литературы; тогда меня занимал бы предмет, мои бы тезисы вытекали один из другого, чтобы они все вместе более-менее исчерпывали тему. Я думаю о своей теме, обращён к своему предмету.

2) Второй способ (они редко бывают совсем порознь, но в литературе такое встречается) – когда я вижу вас, "чувствую атмосферу", возможно некоторые слушатели мне знакомы, а также я чувствую отношение, а потому хочу понравиться, быть интересным и так далее (далее станет понятнее глубина этого тезиса – прим. авт. заметки). Это очень опасный способ; для лектора может быть подходящим, для оратора даже полезным, но для писателя он не очень годится. А потому назовём первый способ "академический", а второй "ораторский". (Далее то, на что я обратил внимание (часть первая: вступление) – прим. авт. заметки) Не подходит писателю это потому, что вы пишете и уже представляете чьи-то лица, некую референтную группу, хотите понравиться, и пишете так как им будет "в жилу". Они привыкли что ты пишешь "так" и должен и теперь написать не хуже и так далее. И плохо это тем, что вы начинаете зависеть от тех, к кому обращён текст; слишком короткий адресат. Такие тексты, например в "Живом журнале" (сетевой сервис публикацией livejournal – приме. авт. заметки), редко производят впечатление важных, именно потому что у них близкий адресат: они идут на короткое расстояние, обращены к читателям, которых автор знает, говорящих на том же языке, принятом в данной группе, даже если она состоит из двух человек. Это хоть и называется дневник (здесь маловажная детализация – прим. авт. заметки), журнал, хотя в XVIII веке в России это называлось альбом; это альбомные тексты, они рассчитаны на узкий круг, в них получается "привкус" некоторой дружеской, иногда талантливой, самодеятельности. Для того чтобы (вновь важное – прим. авт. заметки) написать "настоящий текст" есть более тяжёлый и страшный способ.

3) Вам (о предмете рассмотрения (часть главная: суть) – прим. авт. заметки) нужно обращаться в никуда, в пустоту, где никого нет, там вы совершенно одни, нужно почувствовать себя совершенно одиноким человеком и те фразы, насколько бы они ни были банальны (см. книжное определение этого слова – прим. авт. заметки), которые мне приходят в голову – они обращены только ко мне и никому другому: "Я думаю это смотря в какую-то тёмную, серую пелену".

Бывают такие экскурсоводы (менее важные иллюстрации – прим. авт. заметки), как например мой немецкий знакомый и очень хороший писатель Юрий Малецкий, который когда он останавливается перед какой-нибудь картиной, то он превращается в робота, перед любой картиной, и может говорить о ней полтора, два, три часа, его надо сдвигать; даже страшно на него смотреть. Но он говорит обращаясь ни к кому – вот это, наверное, похоже на третий способ.

В действительности (вновь важное – при. авт. заметки), когда вам удаётся достичь такого состояния, когда вас никто не слышит, голоса падающего в пустоту, совершенного одиночества, мне кажется что только при таких обстоятельствах можно написать вполне "настоящий текст". Хотя, конечно, следовало бы спросить о этом писателей позначительнее меня. И как я понял – люди пишущие не очень любят в этом признаваться. Это состояние следовало бы назвать "отчаянием", вы пишете не надеясь что вас кто-нибудь прочитает и в этом ответ на вопрос "Зачем?": ни зачем, вы пишете потому что так сложилось, вы сели за этот стол, вам приходят в голову вот эти фразы и вы стараетесь их написать как можно лучше, а это уже дело техники, к которой мы и переходим..."

Разумеется, под "настоящим" текстом подразумевается нечто авангардное, насыщенное художественной ценностью; слова Лурье антипатичны популярному, массовому, хотя это очевидно. Поначалу, когда только задумался над услышанным, я решил, что речь идёт о инструменте и самой технике создания, то есть сказанное воспринял как "пишите следуя строгому литературному языку", ввиду его нейтральности, но зная, кто даёт напутствие, я понял, что всё совсем непросто. И после размышлений понял то, что знал давно и самостоятельно выяснил для себя в персональном творческом бытии, даже экзистенции и теперь попытаюсь выразить одним тезисом из слов Самуила Лурье: "Текст становится тем более ценен не только для всякого живущего, но и для тех, кто будет жить в будущем, чем его автор старается не думать о других в всех смысловых значениях". А выяснил я много ранее и сразу стал заявлять то, что "Искусство – это язык выражения уникальности индивида", и эти два наших с Самуилом тезиса взаимосвязаны, дополняя и происходя один из другого. Я надеюсь не следует пояснять, что подлинное искусство и обслуживание масс с созданием "литературного продукта" – разные явления?!

А для внявшего хочу заметить ещё кое-что из понятого мной в своём персональном опыте: любой тезис о творчестве нельзя воспринимать как правило, а только как совет, принимая его в внимание, а не на вооружение! Все техники и приёмы – лишь инструменты, хорошо иметь богатый инструментарий, но совершенно не следует что они все нужны тебе в принципе и в некоей твоей конкретной творческой ситуации.

Post scriptum. Вот такая заметка-размышление. Я часто обдумываю слова коллег, и именитых, да опытных, и молодых, безвестных, недавно начавших свой путь в литературе, но уже что-то понявших; их тезисы иногда побуждают задуматься, но написать о этом решил впервые, и теперь полагаю, что надо было бы делать это всегда. Однако что-то мне подсказывает что и теперь не стану...

Другие заметки