§7.Выводы по главе восемнадцать

Вестимо, всю этику сатанизма невозможно объять за одну главу, и я думаю, даже за одну книгу, но таковой цели я не ставил. Но не смотря отсутствие полноты изложения всего содержания этики сатанизма, я думаю, что смог представить суть последней, в том числе в примерах. А сказанное в главе приводит к следующим выводам: в-первых, определению как самой этики, так и её главного предмета – морали, которая является полным синонимом нравственности.

Этика (от древнегреческого ethos – обычай, нрав) – это философская дисциплина, наука о морали и нравственности. В свою очередь мораль (латинское moralis – касающийся нравов, о нравах) – это совокупность систем понятий, отражающих ценности субъекта и основанные на них нормы и обычаи мыслительной и поведенческой практики, в которых находит своё закономерное отражение разумность существа-носителя.

Подходы к исследованию морали различны, например, поиск оснований последней, которые влияют на содержание; или изучение морального идеала, который так же не единственный; и так далее. Всё это делает главный предмет этики сложным и многообразным. Независимо от рассмотрения морали с точки зрения её идеала или основания определяющего содержание, очень важна сложность морали, которая в даже в отрыве от названных критериев может являться определяющим фактором в качестве формирования индивидуальности; прежде всего в вопросе «какая мораль?» должен решаться не её организационный состав, а сложность последнего; а уже потом можно вдаваться в детали, например, цели или идеал.

Зло и Добро – понятия будоражащие умы мыслителей с древних до настоящих времён. Определялись Зло и Добро и так, и эдак, а думается мне, что топчутся многие, кто брался за этот вопрос, рядом с понятиями «плохо» и «хорошо» и не отходят от них сколько-нибудь далеко в своих размышлениях. Посему отойдя от понятий плохо и хорошо и их конкретной применимости (например, здесь и вот ему плохо из-за того-то), используются Зло и Добро. Источник может называться Добром независимо от его плохого, так же с понятием Зла; то есть большая часть проблем с понятием Зло и Добро не в сложности их определения, а в спекуляциях ими. Зло и Добро – понятия сложные и желая их универсально применять, связать с объективной действительностью в деятельности, нужно воспринимать их как объективные сущности. Следовательно, Добро – это то, что приносит пользу субъекту или объекту деятельности, а Зло – это то, что приносит вред вообще кому-либо. То Недобро – это то, что не приносит ни пользы ни вреда субъекту и объекту деятельности. Такое рассмотрение отрывает воспринимаемые как объективные сущности понятия Зло и Добро от субъективных «плохо» и «хорошо». С таким подходом прекращаются (пусть и искусственно) проблемы одновременной субъективности и относительности «Зло и Добро» и «плохо и хорошо».

Отказываться от понятий Зло или Добро означает обеднять самого себя, необходимо более детально взглянуть в это, а не искать связи с хорошим или плохим, как я сделал, определив по-новому эти понятия; они не теряют смысловое значение ни для сатаниста, ни для кого-то постороннего; улучшают внутреннюю культуру и дают простор для творчества и производства; то есть полезны и возможны в применении как привязанные к объективной действительности понятия. Сказанное выше важно и для сатаниста.

Сатанист это – разумное существо, полагающееся на вероятность бытия Сатаны как личности, воспринимающего образ Сатаны как своего духовного лидера (до общения как идеал), признающее союз с Сатаной и готовое следовать и сотрудничать с Сатаной; а также данное разумное существо обязано соответствовать некоему образу сатаниста, который создавался и изменялся много ранее бытия рассматриваемого субъекта разума, и этот образ в числе прочего состоит из морали сатанизма. Вестимо, образ сатаниста не определяется только моралью сатанизма; но так как эта глава о последней, то в исследовании я сосредоточил внимание на этом.

Помимо того, к чему следует стремиться, необходимо понимать то, чего нужно сторониться; ибо если вбирать в философию, что попало, то и результат будет соответствующий. Сатанизм фундаментально может базироваться на двух этических путях: от Сатаны и от общения сатанистов. В первом случае существуют две ключевые проблемы, в-первых, нам доподлинно неизвестно существует ли Сатана вообще, в-вторых, что следует из первой проблемы – нам не известны этические взгляды самого Сатаны. А значит, на данном этапе философии сатанизма мы можем формировать этику только исходя из общения и взглядов самих сатанистов средствами и методами, по законам и механизмам науки этики. Главная проблема в втором пути типична: засилье или помехи с стороны некоего большинства, которое не является экспертами.

Одной только формальной причастности недостаточно для соответствия формы личности индивида сути и содержанию личности сатаниста (индивидуально можно быть кем угодно, ведь даже гипотетическое общение тет-а-тет с Сатаной осуществляет личность сатаниста, а не его индивидуальность). Что ведёт к выводу о том, что для рассмотрения индивида как сатаниста необходимо соответствие его личностных качеств некоей системе условного эталона, то есть индивид, его личность, должна иметь признаки и критерии соответствия некоему образу сатаниста. Что автоматически означает, в-первых, обязательное наличие образа сатаниста в всех его особенностях и деталях, а в-вторых, некий моральный облик в этом условно эталонном образе сатаниста, а значит предполагается наличие общей морали – морали сатанизма, которая может в чём-то отличаться от частной морали определённого сатаниста, но обязательно совпадать с фундаментальными её признаками – читай сутью морали сатанизма.

Сатанизм более направлен не на то, что индивиду не следует делать, а на то, что ему следует делать, чтобы быть аутентичным сатанистом. Сатанист не воспринимает стратегию императива и запрета как успешную, напротив, индивид, который только и занимается тем, что не делает что-то ему запрещённое, не является продуктивным и движущимся, он статичен в рамках ему дозволенного. Поэтому сатанизм уделяет большее внимание советам о стратегии поступков, нежели запретов; но есть некоторое количество актов поведения и мышления, которые сатанизм неприемлет. Говоря проще, если некие прочие философии и религии что-то запрещают и чем-то обязывают (создают рамки дозволенного), то сатанизм вооружает своего адепта, предоставляя ему некие инструменты для достижения типичных сатанистских целей, пусть эти инструменты и в форме принципов. Из последнего я могу выявить один из критериев оценки моральных принципов: сатанистский моральный принцип должен вооружать индивида, а не только ограничивать его. Я не буду здесь приводить ни список моральных принципов сатаниста предложенных мной, ни тем более раскрытия их содержания и его обоснования, так как слишком большие объёмы сведений и за ними лучше обратиться к соответствующему параграфу.

Так как сатанист в известной степени индивидуалист, то возникает вопрос: Кто сатанист другому сатанисту – друг, враг или никто? Из многообразия социумов выделяется пара групп, в которые входят социальные среды не избегаемые даже субъектом асоциального типа личности; среди таких социумов могут быть как близкие, например, родственники или друзья, так и деловые партнёры, или любые другие индивиды настолько важные для субъекта социальной активности (избегание социумов тоже социальная активность), что даже асоциал не избегает их. Таким образом, зная, что у сатаниста, как у других изначально социальных разумных существ, скорее всего, есть особый социальный круг (можно сказать титульный социум) и то, что асоциальность сатаниста, прежде всего избегание вредных влияний, можно сделать вывод, что асоциальность сатаниста избирательна.

Тогда избрав своим путём сатанизм, личность (как индивид хоть с какими-то социальными контактами) отказывается от права вредить системе и её достоянию, участником которой является. То есть сатанист присоединяясь к сатанизму как к системе (в том числе социальной: сатанизм как социум сатанистов) в-первых, понимает её содержание (в том числе социальное), в-вторых, разделяет её организацию (в том числе социальную). Иначе теряется значение присоединения индивида к сатанизму как к системе, которую создали сатанисты (то есть личности индивидов связанных друг с другом как опосредованно, так и напрямую). Сатанист, которому безразлично благо сатанизма, персона-нонсенс. Следовательно, сатанист понимает и принимает некие правила социального взаимодействия между сатанистами, а так как сатанисты части системы, то уже можно утверждать, что сатанист лоялен сатанисту.

На примере формализованной модели вышесказанное выглядит так: индивид является частью сатанизма – сатанистом; сатанист солидарен с сатанизмом как целостной системой, следовательно, сатанист в целом и общем солидарен с любым другим сатанистом. В частных вопросах сатанисты могут быть не согласны, более того принцип динамичности гарантирует возможность и право изменения сатанизма как единой системы любым определённым сатанистом. Но в целом как участник системы сатанист лоялен к другому участнику системы, так как лоялен к самой системе и выказал эту лояльность по своей воле присоединившись к системе.

Сатанисты составляют с определённой точки зрения производственный коллектив, который транслирует своё сознание в форме той же морали сатанизма, что позволяет рассматривать тесную связь и взаимное определение этих трёх агентов сатанизм-сатанисты-мораль; причём озвученная мораль является общей этической системой морали сатанистов и сатанизма в целом.

И не смотря на то, что в сатанизме нет каких-либо формальных запретов, но как система, имеющая свою этику и мораль (что доказано мной ранее), сатанизм имеет и ряд наследуемых правил. Среди таких правил то, что участник системы не соответствующий или нарушающий её нормы не является участником на самом деле в той степени, в которой проявляет это несоответствие и нарушения. То есть в сатанизме есть некие нарушения и несоответствия, которые указывают на то, что индивид не является сатанистом или удаляется в какой-то степени от гармоничного образа сатаниста соответственно. За деталями и аргументацией этих нарушений и несоответствий необходимо обратиться к предыдущему параграфу.

Касательно этики сатанизма в целом могу сказать, что наличие в сатанизме морали не только очевидно при изыскании, но и обнаруживается сложная этическая система, которую в одной главе можно только приоткрыть в основных моментах обрисовав в целом суть первой, но никак не все подробности или даже полное содержание. Этика сатанизма требует более пристального внимания и труда, отдельного исследования. С целями и задачами же главы я надеюсь мне удалось справиться.