§5.Мораль сатанизма как коллективное сознательное

Хочу отметить, что в этом параграфе речь пойдёт не о моральных принципах сатаниста предложенных мной ранее, а вообще о морали сатанизма в целом. Итак, те сатанисты, которые занимаются сатанизмом в благо сатанизма, то есть их продукты труда могут быть использованы другими сатанистами, составляют настоящий сатанистский коллектив. Коллектив (латинское collectivus – собирательный) – это высокоразвитая (уровни развития групп, социумов) группа разумных существ объединившихся в производственной деятельности по признаку одной цели или задачи, либо теории или концепции. Понятно, что внесознательный компонент в такой производственной деятельности если и присутствует, то имеет не определяющую роль; таковая деятельность сознательная и добровольная, а посему её продукты, в том числе мораль, можно рассматривать как результат коллективного сознательного.

Хотя среди сатанистов нет легитимных правил, но, тем не менее, существуют идентичные принципы, выводимые каждым сатанистом, за исключением особенных принципов вносимых личными особенностями определённого сатаниста; никто из нас не исключение из вышесказанного, но каждый из нас исключение сам по себе. Вот эти принципы, особенные, а точнее их персонификацией воспринимается образ Дьявола, то есть эталонного существа, являющего собой пример этой принципиальной системы. Но о этом я уже рассказывал в соответствующем параграфе. И это собирательный образ, с такой точки зрения, в восприятии сатанистов, то есть, говоря проще, и более исследовано, то самое коллективное сатанистское сознательное, которое пытаются выдать за самого Сатану сторонники символичного восприятия этого бога. То, что действительно существующий Сатана (в случае его существования) это одна персона, а образ, являющийся собирательной системой представлений о нём, - другое, я тоже уже подчёркивал, но не лишнем будет напомнить.

Приведу пример: существует множество моральных концепций, среди которых и сатанистская мораль, частично воплощённая в декларируемых принципах, а также свобода выбора, воли и совести, которую некоторые понимают как аморальность, что далеко не так (напомню, что свобода это не вседозволенность). Другая крайность в том, что для кого-то свобода – это демократия. Но демократия это то самое «как все» или «сознание муравейника»; для другого анархия и душевный хаос, для третьего небытие, для четвёртого полная зависимость, освобождающая от необходимостей но и возможностей, и так далее. Но как революционеров, свергающих в имя своего восприятия свободы как идеала какой-либо режим угнетения, так сатанистов можно рассматривать как систему личностей с обострённым, актуализированным мотивом деятельности. Говоря иначе, мораль сатанистам не препятствует совершать какую-либо деятельности, а напротив, побуждает к продуктивному бытию, действованию. Гипотетические революционеры хотят быть свободны от того, что им внушает и к чему понуждает чуждая им и посторонняя система, так же сатанисты сопротивляются влияниям чужих систем морали и сатанист старается быть самим собой – сатанистом. То есть тем, кто он «есть в себе» (уникальная Я-самость), и сопротивляется попыткам сделать его тем, кто он «есть в других» (мнимая личность объекта в восприятии субъекта), рассматривая как посягательство на его свободу, а эта свобода ни что иное, как те самые свобода выбора, совести, чести и так далее. Причём сказанное выше в отношении некоей моральной концепции как коллективного сознательного верно по отношению к многим другим моральным концепциям, а не только по отношению к сатанизму. Главное, что моральные принципы такой системы не являются императивом, запретом, а напротив – помогают, побуждают к продуктивной деятельности не направленной на уничтожение чего- или кого-либо.

Но последнее отражает ещё кое-что, то, что меня здесь и сейчас интересует, а именно коллективное сознательное, названное так не случайно, не взятое в меньшей категории, например, сатанистское сознательное. Согласись, что существуют те, кто разделяет восприятие свободы, идентичное, например, гипотетическому революционному, но не участвует в революции и  её процессах, но с радостью принимают новое в случае её, революции, успеха; такую солидарность, но невмешательство можно обозначить как некая «степень заинтересованности». Так революционеры наиболее заинтересованы, мотивированны или, если угодно, их восприятие свободы является для каждого из них настоящим смыслом их личности, её чертой, частью мировоззрения. А нереволюционеры (индивиды нейтральные в той или иной степени) и контрреволюционеры стоят за гранью значения «степени заинтересованности», побуждающей к действию положительному революции, то есть, говоря проще, либо не прилагают усилий, либо мешают ей, революции. Такие сторонние или противящиеся контрагенты, стоят на условной лестнице в позициях, по убывающей напрямую зависящих от их степени заинтересованности. Те, кто приближен к значению заинтересованности положительному исходу революции относятся к группе «сочувствующие»; те, кто заинтересован в отрицательном значении – «активные контрреволюционеры», либо «сочувствующие контрреволюции». Если внимательно присмотреться, то я рассказал о суперноваторах, новаторах, нормалах или нейтралах, консерваторах и суперконсерваторах, но в приложении к социальному, а не экономическому восприятию сущего.

Аналогично примеру представленному выше и вскрытой тенденции (схожее поведение, как в экономике, так и социальном) существуют сатанисты и стоящие за границей необходимого значения степени заинтересованности; вторые это те, кто разделяют принципы, мораль и мировоззрение сатанизма, но не признают своим богом Сатану, не трудятся на благо сатанизма и прочее. Аналогично по убывающей эти несатанисты уменьшают в себе значение заинтересованности до ноля, а противники имеют отрицательные значения заинтересованности соответственно. Проблема в том, что будучи лишь заинтересованными или солидарными такие несатанисты, по разным причинам, причисляют себя к нам, сатанистам. Отсюда ошибки с заявлениями о аморальности сатанизма и прочее в том же духе; к последнему я вернусь подробнее позднее в главе о псевдосатанизме.

Обратное возрастание заинтересованности, растущее от ноля, выглядит следующим образом: например, личность разделяет один принцип сатанизма, но он является для неё основополагающим, главным корнем личности и мотивации. Возьму принцип искренности – сознательный отказ от лжи; солидарная личность по своим мотивам избирает это, как свойство своей деятельности – «не лгать», но даже так существенно изменяя свои деятельность и личность не становится сатанистом, так же как не станет, приняв все принципы, так как необходимо куда большее – целый комплекс, что ещё раз доказывает, что доля религии в сатанизме значительно меньше, чем философии.

От философских концепций, сугубо практических, либо чисто описательных или прогнозирующих, сатанизм, его философия и мораль, отличаются не столько воплощением в образе Дьявола нашего коллективного сознательного, а совпадение с этим воплощением каждого конкретного восприятия индивидуального сатаниста с достаточной точностью для самого этого сатаниста. То есть та тесная связь образа, воспринятого коллективным сознательным и совпадения с ним восприятия индивидуального субъекта сатанизма говорит о устойчивости и верности самой сатанистской морали, её близкого к точному восприятия самой себя (читай аутентичности) и отражения внутренней структуры сатанистского мировоззрения всеми сатанистами в общем, и каждым определённым в частности. Та же философия сатанизма выпадает из архетипов, выделенных классиком, который, в свою очередь, явился сам новатором и в чём-то революционером, выдвинув теорию о коллективном бессознательном. Например, один из архетипов – это «тень», близко подходящая для идентификации сторонним восприятием, например, буддистом, Дьявола, но для любого сатаниста и всех сатанистов этот архетип далёк от их восприятия Дьявола. Так что инсинуации о аморальности сатанизма, попытки свести образ Дьявола к некоему архетипу и примешать к нему невесть какие порождения воспалённого разума язычника не то что далеки от истины, не о этом сейчас речь, они не плодотворны, а низкая эффективность воплощённая в плохом результате, говорит о ошибочности избранной методики и направления деятельности и изысканий. Последнее не удивительно, так как, в-первых, типичное обобщение не может являться базисом, в-вторых, образ как сатанизма, так и его морали определяет коллективное сознательное – сатанисты, которые в многом и являются самим сатанизмом; то есть коллективное сознательное – сатанизм, что логически верно, ведь тогда получается сатанистская мораль – это сатанизм, а сатанизм это сатанисты. Формализованная гармоничная связь сатанизма и сатанистов, а также их морали существующие в действительности.