Почему рабство невыгодно
Экономически, социально... для всех
автор изображения Kain Moerder
В этой заметке я постараюсь кратко изобразить картину внутренних связей и их основ, а также следствий, делающих рабство невыгодным с любой культурной стороны, будь то экономика, политическая среда в частности или социальная в общем, либо индивидуальное бытие произвольно взятого человека.
(текст не проверялся редактором)
Существует мнение, что произошедшие в сравнительно недалёком прошлом изменения, устранившие массовое явное рабство, на самом деле имеют не моральные детерминанты, а сугубо экономические, де рабство невыгодно экономически, а потому и было отменено. Это мнение верно, равно как и истинно мнение о том, что рассмотрение другого человека в качестве собственности и владение им неприемлемо этически. Эти тезисы не обязаны друг друга исключать и в действительности находятся в взаимосвязи, поясню.
В отличие от, например, машин (роботов, самонеосознающих андроидов, автономных дронов и подобного) человек – единица с предельно широким потреблением, а первые с специализированным, узким. Машина своими потребностями естественно ограничена настолько, что её влияние на экономику минимально (например, отказ от нефтепродуктов в качестве топлива не обесценит нефть до ноля, так как последняя ещё и сырьё химической промышленности), а на социум исчезающе мало. А вот раб-человек имеет широчайший ряд потребностей (мужику хочется и сапоги, и картуз складный, и бабу дородную, выпить, закусить, на ярмарке сплясать, диво повидать и так далее), то есть раб даже будучи ограниченным в возможностях удовлетворения, не утрачивает потребностей. Эта же невозможность удовлетворения создаёт факт социального страдания, который проникает в культуру в целом, влияя на свободных.
В зависимости от социально-культурного развития общества это влияние воспринимается по-разному: от "такова жизнь" до "неприемлемо"; так в античности мало кого заботила участь рабов, равно как и пенсионное и иное обеспечение, но через феодализм, к гуманистическому становлению, человечество уже не смогло выносить яда, отравлявшего его разум через культуру. Например, юг США по факту застрял в феодальном типе организации: землевладельцы получали доход с своих тростниковых и хлопковых полей, обрабатываемых рабами; отчего и были устойчивей к феномену рабства. Север же, прочно встав на почву индустриализации, такой резистентностью не обладал.
К описанному выше прилагается и экономическая невыгодность рабства: невольник, не заинтересованный в производительности своего труда более, чем избегать наказания за недостаточное усердие, производит меньше. Так же раб, как ограниченный в средствах или не имеющий их вовсе, не является потребителем. Однако последнее, самый популярный аргумент, имеет изъян в виде того, что плодами труда раба пользуется хозяин и он потребляет за условных двоих, так что здесь дефицит потребления если и есть, то уже меньший; но распределяется потребление нездорово, с экономической точки зрения, конечно же. Например, хозяину в значительно меньшей мере требуются товары производства (рабочая одежда (он её не носит и приобретает только для раба), инструменты и так далее). В этом и есть перекос потребностей: хозяева исключены из рынка потребителей этих товаров, но расширяют рынок роскоши. Ещё более очевидно при рассмотрении владельца сотен рабов: плоды их труда не вливаются в экономику, а большей частью оседают без дела в качестве накоплений у хозяина (товары есть, а инвестирования нет – замедление развития). Не буду вдаваться в детали, так как хочу изложить кратко; однако в целом, надеюсь, с экономической составляющей понятно.
Эти две детерминанты: устаревание функционирующей, но далеко не лучшей экономически, модели и давление моральной составляющей, проникающее в общество из социально-культурной среды в условиях развития человечества, привели к необходимости отмены рабства. То есть сошлись и "надо", и "хочется" настолько требовательно (вплоть до готовности вести войны), что никакие реакционные силы уже не могли изменить наступавших перемен (иногда начинали воевать (плохое решение ещё раз доказавшее безнадёжное отставание общества рабовладельцев)).
В качестве иллюстрации: человек в массе своей потому и не ест так называемых "животных-компаньонов" (хотя человек сам животное), так как будет испытывать диссонанс – с Шариком общается и любит его, Шарик – друг человека, а другую собаку ест. Так и с рабами-человеками: мастеровые и ремесленники с ростом населения стали настолько заметны, что диссонанс стал не неприятен, а мучителен. Он – отпрыск благородного рода, поэт, знаком с сапожниками, портными, столярами – людьми пусть не самого широкого ума и тонких манер, но это же от тяжёлой работы и недостатка образования; а рядом такие же как эти ремесленники рабы – мужики и бабы. И мысли разные нехорошие возникают, например: Германа, знакомого кустаря, тоже могут закабалить и продать, как какого-нибудь мужика? И где та тонкая линия, за которой на других свободных людей сей рок может обрушится? Делится с друзьями беспокойствами. Так, постепенно, эти образы, конструкции, фобии, возмущение, непонимание, или лишь частные, но неудобные вопросы, становятся в обществе настолько довлеющими, что с ними необходимо что-то делать. А тут ещё Крымская война казну опустошила...
Надеюсь в целом понятно, что более верен, по-моему, тезис: Рабство невыгодно развитому обществу, желающему продолжать улучшаться. Помещик не будет инвестировать в рискованные проекты, равно как никто, кроме энтузиаста. Наибольшие блага обеспечиваются наибольшим количеством свободных индивидов с наиширочайшими возможностями развития, теория вероятностей – никакой мистики. Один свободный человек из тысяч амбициозный химик, другой физик, третий художник и так далее, и они создают культурные прорывы, а не барин, который не придумает ничего лучше, чем потреблять уже готовое, только больше, больше. Прочие же свободные люди, с меньшими амбициями, держат на своих плечах всю инфраструктуру широчайших возможностей выполняя свои обязанности хорошо, так как заинтересованы в этом; и эти серости, но свободные, получают свои дивиденды в форме новых товаров: компьютеров, имплантов, лекарств и прочего другого. Из последнего понятно, что заметка не о социализме, где низкая производительность ввиду слабой мотивации исторически доказана практикой; речь шла о гуманизме.
Девианты же к всякому устойчивы: рабству, каннибализму, присвоению имущества и сексуальному насилию над гусями; на то они и девианты. Однако, исключение – подтверждение правила.