Патриотизм и национализм

Национализм в массовом восприятии обладает спорным образом, находящим прежде всего отражение плохого исторического опыта, который апологеты национализма пытаются затереть чем-то выдаваемым за хорошее, при этом умалчивая о не имманентности последнего для обсуждаемого. Патриотизм же, наоборот, скорее воспринимается как нечто хорошее, зачастую даже обязательное, главное лишь бы подлинное, а не лицемерное, «квасное» да «лубочное».

Но с последним так же не всё однозначно, как и с национализмом.

автор изображения мне неизвестен,

но полагаю, что он – Володин.

(текст не проверялся редактором)

Я не буду вдаваться в детали ни национализма, ни патриотизма, потому что они в этом исследовании и не требуются; достаточно вульгарного поверхностного понимания этих двух феноменов, как раз имеющегося почти у любого из читателей сей заметки, а именно: национализм это любая из форм хорошего восприятия (почитание, служение, обожание и так далее) нации, которой является некоторое (нередко весьма произвольное) обобщение населения, в данном случае ограничиваемое мною в рамках политического образования – страны, по совокупности ряда признаков, часто языку и воспроизведению культурных (широких и размытых) моделей. Например, в США принадлежащим к «американской» нации считается, и им самим, и прочими «американцами», индивид произвольного этноса, допустимо даже плохо владеющий языком, и/или вообще ненавидящий сами США (те же радикальные «левые» «деколлонизаторы»); в Китае наоборот: как ни хотелось бы КПК, для себя и близких человек ханец > китаец, равно как и какие-нибудь хакка, и любые другие.

То есть нация – это действительно воображаемое сообщество с связями от слабых, до очень слабых, что не укрепляет их ни в периоды политических или даже катастрофических пертурбаций (в качестве примера: в СССР в время ВМВ объединяли не русский, украинский, узбекский народы, а граждан), признаки принадлежности к которому ещё более эфемерны, нежели его внутренние связи. Националисты пытаются добиться большей прозрачности и органической системы, что почти всегда делает их радикальными и, как правило, спекулятивными в пользу своей персональной власти или субъективных воззрений.

Таки да: национализм –, или радикальное черепомерство, либо что-то расплывающееся пузырями по волнам на поверхности воды, что гражданскому обществу вообще не нужно, и даже вредно; либо радикальная форма этатизма, чьи кровожадные клыки только для слепых способна замаскировать маска воззваний к некоей нации. Например, те же «проблемы с преступлениями мигрантов» решает здоровый институт правоохранительной системы, как и с всеми прочими преступлениями, тех же не мигрантов; и прочее-прочее.

Патриотизм же – это любая форма стремления и деятельности по достижению блага для родины, отечества (матринства(?)), и подобного. Казалось бы – неплохо, однако это в обоих своих формах нездоровое явление.

В первой форме, радикальной, индивид в главе своей деятельности ставит такую деятельность, то есть сама цель его бытия – обслуживание некоторого политического или территориального объекта; а тот, кто не любит себя – не способен полюбить и другого. Посвящая всего себя объекту, индивид расписывается в нездоровье, и какие безумные фортели такие персоны способны выписывать, попутно задевая пяткой тех, кого, хотя б номинально, а возможно и искренне, хотели охранить, история богато нам может засвидетельствовать, необходимо лишь поинтересоваться.

В второй форме патриотизм лишь процесс самолюбования, попытки прислониться к якобы великому, значимому, то есть обман или скорее самообман, так как здоровый с гражданской точки зрения индивид, осуществляя своё созидательное бытие обеспечения своих потребностей и интересов обслуживает и страну по договору (например, налоги взамен безопасности, дорог и прочее подобное).

Третья форма, самая распространённая, – лицемерие: надувание щёк и высвист ещё более громких лозунгов, за которыми в лучшем случае не содержится никакой полезной деятельности, и, как часто, имеется вредоносная, то же воровство в форме казнокрадства. Вышеназванная форма отличается от предыдущей не принципиально, а в степени наглости, глупости и хитрости, первым и последним заведомо превосходя вторую форму в гипотетическом индивиде-патриоте; то есть обманщик – скорее дурак, заблуждающийся в том, что, например, война его стране на благо; а лицемер – подлец, всё или почти всё понимающий, но свистящий патриотические рулады для бенефиций.

Патриотизм – это желание прислониться к некоему обобщённому образу прошлых, иногда мнимых, достижений с стороны индивида, испытывающего несостоятельность; в чём легко заметить сходство с национализмом, так же примеряющим на себя китель с орденами деда в отсутствие собственного.

Про взывание к патриотическому или национально-сознательному поведению с стороны представителей, а скорее присвоителей, государства (да, государя над гражда… холопами) и печатать излишне: они системно совершали ошибки, приведшие к катастрофе, а теперь отвечать призывают безвинных граждан, выполнивших свою часть сделки по оплате налогов и соблюдению правил общежития.

Сам же патриотизм редко отказывается от национализма, как ни парадоксально даже в многонациональных странах, где появляются всяческие «титульные» или «государство-образующие» нации; в этой связке:

Патриотизм – это почему индивид якобы должен, а национализм – якобы кому.

Концепция отдать свободу, жизнь, здоровье, имущество и прочее мыслимому Молоху для того, чтоб быть свободнее, живее, здоровее и с большими капиталами настолько же безумна, как искупление «первородного греха», для осуществления которого Яхве принёс себя в жертву себе же, чтоб простить людям грех, в котором он же их обвиняет. Да, я знаю, что веруны имеют более девяти тысяч объяснений глубины и полезного смыслового содержания тех сказочных событий, а я глупый и не понимаю, потому что не впустил в душу хоспада, вообще продал её Сатане за умение играть блендером; равно как я не ощущаю зова крови в венах, чтобы понять национализм, а также я – наймит-либерал, для которого пространство государево – лишь политическое образование для обслуживания создавших и поддерживающих его граждан, а не наоборот даже на чуть-чуть.

И вообще, я – безродный космополит, и индивидуалист, а ещё, наверное, жид… или того хуже – хохло-биндеровец!

Другие заметки