Выявил, пресёк и сообщил

(текст не проверялся редактором)

Бронислав Даздрапермович Иванов – человек стеснительный, мнительный и даже пугливый, но очень активный в кажущихся ему важными начинаниях. Более того, важность всякого дела товарищ Иванов Б.Д. не принимает просто так – на веру, как само собой разумеющееся, нет, он обдумывает и взвешивает. Главным критерием в ходе многолетней практики этот индивид выявил притворность: дело должно восприниматься вторичным или даже менее важным – притворяться могущим существовать с минимальным ущербом хотя б сейчас, а уж потом как-нибудь... Но главное – потом! Вот на этом Бронислав и ловил подлости бытия, вычислял их; однако до сих пор не мог решиться ни на что большее, нежели тщательное запечатление всяких вредностей для общества.

– Так не может больше продолжаться! – подумал Драпемыч, как его называли на работе в шишечно-снежной промышленности, и повернулся на другой бок.

Ночь была в своих правах и только отражаемый Луной тусклый свет покушался на власть первой, так что у Бронислава имелось время подумать, прежде чем он поутру опять будет застигнут противным звоном будильника за актом покидания своего поста размышлений в предательской сдаче дремоте. Но ответственный, хоть и робкий член общества, а главное партии, сам того не заметил, как принялся вспоминать о своих архивах и рассуждениях; с другой стороны куда ему идти ночью, разве что в туалет, но там холодно, а в постели тепло... В общем, решаться следует утром – с холодными головой и ступнями, в время бодрости, прилива накопленных сил и зевания; так он и сдался крепиться, погрузившись в взвешивание своих идей.

– Воруют. Эка невидаль, – мысленно рассуждал товарищ Иванов. – Все воруют, а кто не носит, тот просто не замечен! – и сам Бронислав несёт. – Тут наказывать нельзя, даже преступно! Всем же понятно, что не воруешь – не проживёшь, так уж у нас устроено; и не мы придумали, не нам и менять! – но решив пойти на сделку с мнимыми и по этой же, в числе прочих, причине вездесущими органами, он всё же добавил: – Меру знать надо; и понятное дело, что наглецов к ногтю! А то ишь, разведётся так кулаковское племя, а нашим детям его опять корчевать?! Шиш! Врёшь, – погрозил он мысленно сам не понимая кому или чему, – Меня этим не отвлечёшь. Вор – не преступник, а товарищ, как товарищ, – странно подытожил Драпемыч. – Очковтирательство – ещё одна придумка врагов, ширма для отвода подозрений, но не тем что врут, а своей мнимой угрозой. Пусть врут! Так то пустяк – ну, приврали немного, преувеличили малость, художественно же, для мотивации трудового коллектива и народа. Очковтирательство это даже польза, – заключил социалистический мыслитель Иванов.

Что приснилось Брониславу он не запомнил, а восстанавливать было некогда: ибо как и каждое раннее утро из сна его вырвал ненавистный треск двустороннего молоточка по куполам хронометра. Мужчина вскочил, поспешно натянул ватник и валенки, и не теряя ни секунды приступил к исполнению обязанностей старшего по бараку.
– По-о-дъём! – громко протянул з/к 100500 Иванов Б.Д.

декабитатор 4719
тема вторых суток: "Пришёл, увидел, репостнул".
Algimantas Sargelas