Художник Tom Bancroft

Выпуск двенадцатого

(текст не проверялся редактором)

За праздничным столом собралась компания молодых мужчин и женщин, отмечавших встречу нового года. Был второй час ночи, а потому собравшиеся уже были раззадорены общением и принятыми веществами, и шумно обсуждали интересные им темы в кругу своих "могучих кучек", но в силу прошедшего времени всё-таки сравнительно поутихли и их былой задор пропал, оставшись в прошлом часу. Так бывает, когда компания насчитывает определённое или большее от этого условного значения число участников, то она делится на группы, иначе не сможет услышать или перекричать всех и каждого. Вот и здесь произошло так же.
- Зайка, тебе уже хватит. - увещевала своего мужчину одна из гостий.
- Ещё пару капелек. - отнекивался он.
- Да мы как стёклышки. - заплетающимся языком уверял другой мужчина, подначивающий на продолжение первого. - Мы раз в год встречаемся, это надо отметить как следует! Да, Светка? - на этот раз он обратился к другой женщине, видимо своей супруге, но та не ответила, предпочитая концентрировать внимание на трансляции по телевизору и поедании конфет.
- Последнюю. - сдалась женщина.
- Ой, а мы на Бали собираемся. - полушёпотом сообщила собеседнице другая особа из второй компании. - Летом, говорят, там невыносимая жара, а вот зимой самое то.
- Бывала я там, не понравилось. - фыркнули в ответ. - Мне Турция больше всего нравится, какая-то она наша, родная что ли. Да, дорогой?
- Я бы в Исландию хотел. - тихо отозвался он, по его речи можно было понять, что вот он действительно трезвый как стёклышко.
- С ума сошёл?! Мы же это уже обсуждали. Видала, за ним глаз да глаз, как за маленьким, в Исландию зимой собрался, на сугробы и лёд смотреть, да скалы чёрные! Можно подумать у нас здесь этого добра мало.
Её собеседница хихикнула, выражая согласие, а мужчина опустил взгляд в тарелку.
Немного поодаль уже из своей тарелки поднялось нечто неопределённого вида, в основном из-за прилипшего к лицу содержимого посуды и не отрывая взгляд от первой изрекло: "Где я?" А затем, не дожидаясь ответа, стремительно приняло прежнее положение.
- Оставь его, ему хорошо. - отмахнулся мужчина рядом, останавливая другого, который заинтересовался состоянием описанного выше персонажа.
- А мне кажется плохо.
- По-моему ему никак. Но позже точно будет плохо и очень. - сострил хозяин дома.
Так эти группы и общались в своём кругу, вроде о разном, если бы это оценивала какая-нибудь квазисознательная машина. Но в случае оценки разговоров действительно разумным существом, например, человеком с кругом интересов выходящем за вульгарные банальности и решение насущных проблем, то есть с творческим увлечением, которым он занимается полупрофессионально; то есть серьёзно, но не настолько, чтобы получать от этого доход вовсе, или такой доход, который позволил бы увлечению стать основной производственной деятельностью; то такой индивид дал бы однозначную невысокую оценку, если не всем разговорам, то большей их части. Оценка эта заключалась бы в том, что обсуждаемое по своей сути примитивно, скучно, изучено и известно, а детали содержащиеся в частных выводах, производимых в ходе обсуждения, не несут ни практического, ни рационального интереса. То есть, говоря проще, каждая группа беседовала о своём, но в принципе ни о чём, без исключений, если не рассматривать таковым мужчину, сидевшего в углу дивана и молча наслаждавшегося вермутом. Он практически за весь вечер ни с кем не заговорил, исключая хозяина, с которым явно был хорошо знаком и коротко о чём-то с ним переговорив, оставил на гостей. Так этот мужчина молча и сидел, слушал; он не выражал неудовольствия по отсутствию внимания к нему и, тем более, не искал его сам, а наслаждался своей выпивкой, закуской и картинами событий, которые разворачивались вокруг, казалось этого ему было достаточно и на его лице не читалось ничего, кроме бесстрастия.
- Ты всегда такой молчаливый? - поинтересовался один из гостей, уже не впервой с любопытством осматривавший молчавшего.
- Зачастую. - сухо ответил молчун, не поднимая на вопросившего взгляд.
- Ну ладно. - промычал обратившийся. - А по жизни чем занимаешься?
- Будь любезен перефразировать вопрос.
- Чего? - спросил обратившийся, но получив тычок локтем в бок от хозяина дома и бросив на того непонимающий взгляд, сподобился. - Чем на жизнь зарабатываешь?
- Ах, видимо тебя интересует мой профессиональный труд. Я художник-аниматор, если угодно - мультипликатор.
- Это что, мультики детям делаешь что ли?
- Их самых, но не детские.
- Порнушку что ли? - хихикнул вопрошающий.
- Нет, другие. - спокойно ответил художник.
- Ладно, проехали. И как это ты их рисуешь, один что ли?
- Исключая озвучивание, да, всё сам, от сценария до конечного монтажа.
- Слышь, а ты нарисовать меня можешь?
- Могу, но я не рисую портреты. Я вообще стараюсь не изображать то, что можно сфотографировать.
- Почему? - искренне не понял вопрошающий.
- Не представляет художественной ценности, а я художник, а не документалист.
- Это типа я рожей не вышел. Не уважаешь?
- Как я могу уважать того, кого даже не знаю?
- Так давай познакомимся, я Ваня.
- Моё имя Себастиан.
- Не русский что ли?
- Отчего же? Себастиан - исконно русское имя, равно как и Иван. - но всей иронии носящий последнее имя понять не мог.
- Что, самый умный что ли?! - начинал вскипать вопрошающий думая, что его держат за дурака или как-то не так с ним разговаривают.
- Среди присутствующих, думаю что да, самый умный.
- Ваня, не лезь к нему. - посоветовал смутьяну хозяин дома.
- Хорошее предупреждение, кстати, стоит его послушать, а то потом будет поздно. - вторил совету хозяина дома Себастиан.
- Может выйдем?! - рассвирепел Иван так, что из ноздри выпрыгнула сопля, наверное глянуть что происходит снаружи.
- Хм, - изобразил напускное раздумье Себастиан. - Может и выйдем.
Но внезапно раздался звонок в дверь, быстро сменившийся напористым стуком в пару кулаков.
- Эх, Бастиан... - покачал головой хозяин дома и пошёл открывать.
Двое вошедших оказались рослыми мужчинами в строгих костюмах, которые сразу же нависли над Иваном, при этом они не встретили никакого ни сопротивления, ни возмущения с стороны хозяина дома.
- Я, создавая продукт почти что в одиночку, имею весьма неплохой доход, который позволяет содержать не то что охранника, а службу безопасности. - начал пояснять Себастиан, сложив указательные пальцы и поднеся их к губам. - И вот эти вот сотрудники службы безопасности удовлетворят твоё желание выйти, более того, даже бесплатно проведут воспитательное занятие. А я предупреждал. - сказав это очень спокойным голосом, Себастиан как будто взорвался. - Никто и никогда не слушает предупреждений! Сидишь тихо, никого не трогаешь, выражаешь почтение хозяину дома своим визитом и вниманием, но всё равно найдётся какой-нибудь Пиноккио, который не может свой длиннющий нос держать при себе. И без разницы как ты будешь вежлив, эта деревянная кукла найдёт чему оскорбиться и сделав это, возжелает провоцировать эскалацию конфликта! А потом причитает: "Ай-я-яй, злые интеллигенты работягу зашибли! Ни за что, ни про что, взяли и зашибли!" Вас, олигофренов, в каком-то учебном заведении готовят, или курсы какие специальные есть, где вы свои грамоты получаете, отражающие вашу, с позволения сказать, особую квалификацию, например, "отличник бескультурья общения", "дипломированный дебил" или "имбецил четвёртого разряда"?! Вот ты, - художник указал пальцем на Ивана. - Ты какого года выпуска?
- Двенадцатого. - ответил Иван, заставив Себастиана закрыть лицо ладонью и закачать головой.

январь 4715
(с) Algimantas Sargelas

Copyrights ©Algimantas Sargelas; all right reserved