автор изображения Ahmed Zamir

Тем и существую

(текст не проверялся редактором)

В небольшом, но уютном и приличного вида кафе, с соответствующими постоянными посетителями, сидела молодая женщина, которую рядовой обыватель скорее назвал бы девушкой. Кафе было почти пустым, хотя это нормально ввиду того, что до вечера ещё несколько часов и завсегдатаи или случайные посетители явятся разве что пообедать. Но как раз не на посетителей пришедших утолить голод в свой перерыв рассчитывала эта женщина. Следует сразу заметить, что она не была проституткой, даже не выглядела как та, правда представления о форме одежды проституток могут весьма разниться, в том числе, что наиболее важно, у самих представительниц этой незаслуженно третируемой и подвергаемой, в широком смысловом значении, остракизму профессии. Женщина была одета в простую белую блузу покрытую тонкой кожаной курткой камелопардового цвета, то есть для обывателя «коричневого», равно как и какая-нибудь сепия. При этом у обоих предметов гардероба рукава были отодвинуты до локтей, для удобства. Остальное ещё проще: джинсы и кроссовки; единичные аксессуары вообще не заслуживают никакого внимания. В общем, молодая женщина одетая просто, но интересно, когда одежда одновременно приемлемо удобная и подчёркивает достоинства, при этом скрывая недостатки. Так джинсы, плотно прилегавшие к ногам, демонстрировали их стройность, а блуза белого цвета скрадывала грудь, проигрывающую в объёме. Сначала женщина подлинно скучала, но с появлением потенциально интересного ей мужчины, скуку пришлось только изображать; поэтому она уперев щёку в ладонь, едва ли не разлёгшись на столе, так что длинные волосы обильно покрыли последний, всем видом изображала безынтересность рассматриваемого в дисплее коммуникатора. Но бывало что она отвлекалась на некоторые из коротких видео, буквально по нескольку секунд каждое, которые просматривала на специализированном для них сайте. Очередное видео имело незамысловатый сюжет: парень сидит рядом с девушкой, которая очень увлечённо смотрит куда-то вверх; он же держит в губах сигарету и достав бензиновую зажигалку прикуривает, а затем быстро подбрасывает зажигалку вверх и та приземляется аккуратно в его нагрудный карман. А завершается видео тем, что из ниоткуда как бы выплывают анимированные солнцезащитные очки и сами надеваются на парня, а также появляется подпись «Thug life». Вот эта самая подпись и возмутила женщину.
– Дизлайк, где здесь поставить дизлайк?! – сердилась она, схватив коммуникатор обеими руками и вопрошая так, будто требует ответ от самого устройства.
Коварное видео на короткое время заставило потерять бдительность и в этот момент тот самый, вызвавший интерес, мужчина решил подойти и заговорить.
– Привет, могу составить компанию?
Женщина какое-то время была растеряна, но быстро собралась и настолько переменилась в лице, что некоторые испугались бы: растерянность мгновенно сменилась самоуверенным видом, она стала выглядеть хозяйкой положения, причём любого, каким бы оно ни было.
– Посмотрим, – протянула она не меняя позы и оглядывая стоявшего у стола мужчину с ног до головы, а затем изобразила на лице раздумье. – Ну... ладно, составляй.
– Владимир, – представился мужчина протягивая руку для пожатия.
– Лена, – мгновенно отозвалась собеседница и задорно хлопнула по его ладони, чем вызвала улыбку.
– Ты забавная.
– Просто от скуки умираю тут, – с грустью в голосе пояснила Лена и театрально стала растягиваться на столе.
– Отчего же такая красотка скучает в одиночестве? – дежурно спросил Владимир и повернувшись подал знак официанту. – Будешь что-нибудь?
– Серьёзно? – Елена выпрямилась, откинувшись к спинке и исподлобья посмотрела на нового знакомого, – "Красавица", "в одиночестве", – женщина захихикала. – Капучино сойдёт.
У Владимира не было времени защищаться, потому что подошёл официант и ему пришлось делать заказ испытывая смятение, в которое его так внезапно загнали.
– Чего стушевался? Я же шучу, – махнула рукой женщина и с мягкой улыбкой посмотрела на собеседника, чтобы хоть как-то повлиять на неловкость, которая им овладела, похитив почти весь его задор. – Наверное, – Лена задумчиво приложила пальчик к губкам, – Потому я и одна, – мысленно она искала слова, подходящие для того, чтобы вновь вооружить уверенностью этого ловеласа-неудачника, но он, вроде, справился и сам.
– Мне нравятся девушки, которые за словом в карман не лезут.
Лена хотела спросить, дескать много встречаешь женщин и часто ли к ним вот так подсаживаешься? Но не стала, вместо этого она постаралась придерживаться хоть какой-то стратегии в разговоре, ведь у неё есть чёткая цель и она не состоит в подавлении мужчины в беседе.
– Воспринимать это как комплимент? – спрашивая, женщина постаралась изобразить заинтересованное и слегка очарованное, или желающее быть таковым, выражение лица.
– Конечно.
– Хорошо, – она улыбнулась с нежностью. – Давай ещё комплиментов, – этими словами, вкупе с пронзительным взглядом в глаза она вновь похитила у собеседника несколько толик уверенности в себе и ситуации.
– Ну... – Вова замялся, придумывая что сказать не очевидное, да банальное, но почти ничего не зная о этой женщине, он не мог придумать что-либо интересное.
– Хи-хи, – хихиканье Лены мгновенно перешло в задорный смех. – Я не над тобой смеюсь, – поспешила пояснить она, закрывая рот рукой, чтобы хоть как-то унять смех, – Скорее над собой. Понимаешь почему я одна?
– У тебя очаровательный взгляд, когда ты щуришься смеясь.
– Вот, комплимент, – обрадовалась женщина и изобразила будто что-то ловит в воздухе кистью и убирает в карман блузы. – Мне он нравится, приберегу на память. Буду в одинокие, – она обняла сама себя и принялась слегка покачиваться из стороны в сторону, – Холодные вечера его вспоминать и грустить.
– Чего же грустить-то? Вечера можно сделать и не одинокими.
– Ишь ты какой быстрый! – женщина посмотрела Владимиру в глаза. – Я не кажусь тебе странной?
Вопрос явно поставил Вову в тупик, он пожал плечами отрицательно кивая: Нет, наоборот, ты интересная.
– Понятно. Это хорошо, наверное, – улыбка Лены стала загадочной и немного пугающей, зато в её искренности сложно было сомневаться, и Владимир это отметил. – Видимо много ты женщин повидал, – подумала про себя женщина, полагая что её стиль общения среднестатистический мужчина воспримет именно как странный.
Они проводили взглядом официанта и сделали по глотку своих напитков смотря друг другу в глаза.
– Какие-нибудь планы на сегодня? – ожидаемо спросил Владимир после таких очевидных гляделок.
Эти ритуалы и игры были комичными, ибо мужчина имел ясные намерения, о которых знала даже самая законченная дура, с какой мужчина не заговорил бы в кафе, клубе или ещё где. Мужчина мог догадываться о сходном желании женщины, по крайней мере по поддержанию ею разговора и выражении заинтересованности в последнем, а значит и в мужчине, соответственно, и его очевидных намерениях. Почему они не раскроют карты сразу? Это же игра и ритуалы. Вот потому мужчина, являясь инициатором, только и мог вот такими вопросами про планы осторожно форсировать общие интересы. А женщина не могла прямо согласиться, ей нужно было уклоняться от желаемого и ею так же, читай что называется «ломать комедию»; вернее самой ей последнее даром было не нужно, просто так принято в нездоровом обществе. В общем, люди глупые. Вдвойне комична была данная конкретная ситуация, так как у Елены был точный и определённый интерес, чего нельзя сказать о Владимире; действительно, чего он точно хотел женщина не знала, но догадывалась, поэтому и ей приходилось участвовать в этой игре. Видимо в этом и кроется причина существования подобных ритуалов: казалось бы очевидно то, что хочет мужчина, но не факт что он хочет именно этого и даже если таки хочет точно этого, то непонятно при каких обстоятельствах и на каких условиях. А ещё существует миф будто женщины непонятные, ага...
– Пока планов нет, есть предложения?
– К несчастью сегодня вечером я занят, дела всякие, – с сожалением начал Вова и поспешил добавить, – Но до вечера я совершенно свободен.
– А чем ты занимаешься? – спросила женщина обрадовавшись поводу увеличивать знакомство и заинтересованность, или хотя бы поддерживать разговор.
– Стыдно признаться, но я – модель.
– А чего стыдного?
– Ну не знаю, вроде как не мужское занятие. А ты что думаешь?
– Профессия как профессия, – Елена вновь стала хихикать добавляя, – Ладно хоть не депутат.
– Это точно, – оценил юмор мужчина тоже начав посмеиваться. – Что скажешь: похож я на модель?
– Наверное, – пожала плечами Лена и стала приглядываться к собеседнику. – Если тебе интересно красивый ли, – она игриво улыбнулась, – То да, красавчик, особенно брови.
– Приятно слышать, – смущённо отозвался Вова.
Какие-то несколько десятилетий назад мужчина бы хлопнул по столу ладонью, а то и вообще ударил кулаком с возмущением, дескать до чего докатились: мужчина-манекенщик, или кто он там, принимает комплимент о внешности от женщины и краснеет при констатации того, о чём давно и так прекрасно знал. Плохи ли такие изменения в обществе? Наверное нет, напротив, хороши, так как размытие деталей гендерных ролей – благо хотя бы тем, что уменьшит театральность и комичность межполовых игр в общении.
– Так какие есть предложения до вечера, спасёшь от скуки? – стала напирать Лена, но, как ей казалось, аккуратно.
– Я бы пригласил тебя в кафе, но мы уже здесь.
– Это да, – снисходительно улыбнулась остроте Лена, но на самом деле не сочла её удачной. – За сегодня я уже успела покрутиться, хотелось бы провести время где-нибудь в тишине, уединении, – сразу отмела ряд вариантов женщина, чтобы собеседник не гадал и тут же подмигнула Владимиру.
– Хм, может тогда у меня посидим, фильм посмотрим?
– Чаю выпьём, – хитро улыбнулась Елена, – Неплохой вариант.
Ни в чём особом Вова её заподозрить не мог, она же сама сказала что он ей нравится, по крайней мере внешне, а отказываться от такого предложения, сделанного явным намёком он даже думать не хотел. Поэтому парочка отправилась к его автомобилю и достаточно быстро по свободным от дорожных заторов дневным дорогам прибыла на место. Покидая автомобиль Лена упёрла пальцы в виски держа ладони так, что они почти полностью скрыли её лицо и стала приговаривать: «Сейчас угадаю этаж, сейчас угадаю этаж».
– Ну давай, – согласился Владимир предвкушая развлечение.
– Дорогу медиуму! – так же держа руки скомандовала Елена и вошла в парадную, когда Вова открыл дверь. – Четырнадцатый! – выпалила женщина внутри.
– Как ты угадала?! – поразился Владимир.
– Ха-ха, – обрадовалась своей удаче Лена. – Так да – просто угадала. На перегонки! – сказав это женщина рванула по лестнице наверх, но заметив что спутник медлит, свесилась через перила и посмотрев на него спросила, – Ты что, не можешь до четырнадцатого этажа добежать?
Владимир растерялся, он даже не успел спросить почему бы не воспользоваться лифтом, да и у женщины уже было преимущество; о том, что он курильщик с многолетним стажем и до четырнадцатого этажа добраться ему будет действительно в тягость, даже просто пешком, не говоря о беге, Вова предпочёл промолчать. Хотя узнать курильщика несложно, хотя бы по характерному запаху от одежды, от которого сложно избавиться. Кое-как добравшись до своей квартиры, Владимир открыл дверь и пропустил гостью, при этом он усиленно старался дышать ровнее, но получалось это очень плохо, ему казалось что сейчас он упадёт в обморок: всё перед глазами плыло, сердце бешено колотилось, а артерия в шее пульсировала так, будто к ней подключили мегаваттный компрессор и тот нагнетал давление в множество бар. В других условиях Вова не упустил бы возможность сразу же прижать Лену к стене прямо в прихожей, но в настоящем состоянии пытался максимально незаметно для неё отдышаться, так что закрыв за собой входную дверь только и смог выдавить: «Проходи, располагайся». Елена не преминула воспользоваться предложением и стала осматриваться; квартира была большая, хорошо и с вкусом обставленная, сразу видно что её владелец был при деньгах. Были это деньги Владимира, его родителей или любовницы, в существовании которой Лена не сомневалась, женщину не интересовало. Владимиру стало получше к моменту, когда он прошёл за ней в комнату, но женщина взяла инициативу в свои руки, усадив его на диван.
– Не спеши, нам некуда торопиться, – увещевала Лена усаживаясь за его спиной. – Ведь нам не нужно спешить? – спросила она массируя вовины плечи.
– Нет! – всполошился он оборачиваясь к своей гостье.
– Ну вот и не напрягайся, – словно пропела Владимиру на ухо Елена, нежно отворачивая его голову пальчиком. – Всё-таки запыхался.
– Просто...
– Да не беспокойся, бывает, – не дала ему ничего сказать женщина перебив спокойным голосом. – Сейчас повеселимся, – и она хихикнула.
Руки женщины соскользнули с плеч Вовы погладив спину и он смог услышать как Лена расстёгивает пряжку своего ремня. Но не успел Владимир даже подумать о предстоящем процессе, как гостья, схватив освободившуюся пряжку ремня правой рукой, дёрнула его так быстро, что он тут же покинул шлёвки. В следующую долю секунды, стоило только кончику ремня освободиться, как Лена схватила его левой рукой и молниеносным вращением намотала на кисть; в следующее мгновение ремень оказался на шее мужчины, а коварная гостья потянула его назад будто издавая едва слышное шипение. К такому Владимир был уж точно не готов, он машинально попытался схватить удавку, но она сдавливала так плотно, что невозможно было просунуть даже мизинец. Мужчина начал пытаться встать, так как был тяжелее душительницы, но когда он смог согнуться, увлекая Лену висевшую за его спиной вперёд, она рванула его обратно. Однако Вова успел поставить ноги на пол и вырываясь всё-таки стал подниматься, при этом уже хрипя и бледнея. Елена прорычала и оттолкнувшись ногами от дивана отбросила всё своё тело, которое мгновенно вернула обратно держась за удавку и тем самым произвела сокрушительный удар коленями в поясницу своей жертвы; от такого мощного удара Владимир рухнул на пол и засипел. Мужчина ещё какое-то время извивался, пытался дотянуться руками до роковой женщины и активно двигал ногами, ища опоры; но постепенно его движения становились всё более и более вялыми, пока почти не прекратились.
– Сдохни уже! – рыкнула Лена и дёрнула уже неподвижное тело руками, сжимающими удавку-ремень. – Сдох? – сердито спросила она у Владимира, но тот лишь смотрел пустыми глазами в никуда и хулигански показывал синеющий язык, который высунул из рта.
Душительница резко отпустила пряжку ремня и ловко поймала выкинутый из закатанного рукава кинжал, затем тут же приставила лезвие к шее мужчины, а левой рукой стала прощупывать пульс.
– Да, ты сдох, – удовлетворённо выдохнула подлая гостья.
Она встала, осмотрела свой ремень и вдела его на место, поправила парик и ещё раз внимательно посмотрела на тело Владимира.
– Ну что ж, посмотрим что тут у нас! – с озорством и улыбкой потёрла руки Лена.
Первым делом женщина направилась в спальню и принялась потрошить комод, выбрасывая из него нижнее бельё. Бельё было женским, а гипотеза о том, что оно принадлежит Владимиру и тот одевает его, чтобы покрасоваться перед зеркалом в уединении, или даже запахнувшись в длинный плащ поджидает в ночном парке случайную прохожую, чтобы выпрыгнуть перед ней из кустов и продемонстрировать все эти кружева, бантики, бабочек и прочее, несостоятельна, так как бельё совсем не его размера. Мужчина не втиснулся бы в него, даже если бы очень захотел и старался, а значит здесь постоянно проживала какая-то другая женщина, что Елену никак не удивило. Более того, душительница удивилась бы, если бы не обнаружила следов подобных этим. Приступив к осмотру последнего ящика комода она выпрямилась и выставив руки, будто демонстрирует что-то зажатое в каждой из кистей, показала боевой оскал и зарычала. Дело в том, что она вспомнила о не надетых перчатках; огорчения добавляло не столько то, что ей теперь надо протирать все оставленные отпечатки, чем она и занялась, сходив за полотенцем в ванную комнату, а то, что она забыла о таком важном нюансе. Последнее куда важнее, ведь Елена считала себя профессионалом. Ей следовало спешить, так как несмотря на заверение убитого о том, что их никто не побеспокоит, верить в это следовало намного в меньшей степени, нежели в хоть какой-нибудь шанс того, что это ложь. Конечно, для Лены убить решившую внезапно заявиться незнакомку, с которой Владимир дружил организмами, не составляло проблемы, прежде всего в нравственном смысловом значении, с другой стороны эта любовница мало того что может оказаться неким мастером спорта по дзюдо, так ещё и культуристкой и не из плеяды тех, что тренируют ягодицы до состояния огромного барабана, в который если сильно пнуть, то нога сломается в колене, а стопа отлетит и ударит атакующего в лицо, а из мужеподобных. Возможно убитый как раз и искал общества стройных существ, в которых узнаётся женщина, а не обритая самка гориллы, из-за того, что по какой-то причине стал заложником отношений именно с такой. Побороть и такую Елена в состоянии с высокой вероятностью, тем более имеется опыт доказанный в практике, но чего это будет стоить, а также какой шум они произведут – неизвестно. И немаловажно, что на теле новой жертвы окажутся множественные следы самой Лены, хотя бы те же соскобы под ногтями, кровь или волосы; и самое плохое, эти следы попадут в среду квартиры и выискивать их, чтобы удалить каждую малюсенькую капельку крови или единичный волосок в месте борьбы, не будет времени, да и вообще это сложно осуществимо. Хоть вероятность что подруга Вовы именно такая или подобная, а также что может явиться вскоре сравнительно мала, но сбрасывать её с счетов профессионал вроде Елены не мог. Поэтому душительница спешила обыскивая квартиру и неплохо преуспела, найдя спрятанные деньги, причём сразу две крупные суммы; были это два самостоятельных тайника, сделанных Владимиром и его любовницей обоюдно тайно друг от друга или у них один владелец – неважно, теперь эти деньги принадлежат Лене. А также в её собственность перешло немного украшений, сбыть в этом городе их было проблематично: ломбарды – место для дурака, а в прочих местах можно рассчитывать на цену драгоценного лома, что куда меньше рыночной; но не страшно, женщина знала места где можно продать и бижутерию, пусть и отдалённые. Напоследок она прихватила коммуникатор самого Вовы, несколько его часов, не дешёвых, но и не экстремально дорогих, из тех, что стоят как квартира, а хотелось бы таких, а также планшетный компьютер и ещё всякого по мелочи. Ходя туда-сюда по квартире, Лена засматривалась на большой телевизор, за него можно было выручить неплохие деньги без всяких проблем, но проблема была в его же главном качестве – он большой. К сожалению, коммуникатор Владимира был заблокирован графическим ключом, кто бы сомневался в случае человека, водящего женщин в дом в тайне от любовницы, так что заглянуть в него, например, на предмет сообщений от этой самой любовницы по поводу времени её возвращения, Лене не удалось. Последним этапом стало заглядывание в холодильник в поисках спиртного, это было частью плана, хоть Лена и носила с собой алкоголь специально, но хозяйский был бы более естественен. Обнаружив искомое и вооружившись стаканом, душительница вернулась в комнату к трупу.
– Твоё здоровье, – сказала она своей жертве, перед тем, как выпить содержимое стакана, но сделав это скривилась в лице. – Фу, что это за дрянь?! – Лена усердно выдыхала, стараясь избавиться от послевкусия и напоследок даже зарылась носом в волосы Владимира и усиленно вдохнула. – Не удивительно почему почато, но почти не пито. Выбросить жалко что ли? Такая дрянь невероятная! – отчитывала она труп то и дело поглядывая на бутылку и стараясь понять, что не так с этим виски, а также запомнить название, чтобы никогда его не пробовать вновь.
Отложив бутылку она извлекла из сумочки картонный таганок и горючую смесь на основе табака с спиртовыми пропитками, сформированную в шар, затем сразу же убрала в сумочку использованный стакан чтобы не забыть.
– Молодой человек, закурить не найдётся? – спросила она у своей жертвы интонацией изображавшей флирт. – Не курите? Правильно, курение убивает, – правда говоря это она извлекла из внутреннего кармана Владимира пачку сигарет. – А говоришь не куришь; эх, обманщик! Держи, не стесняйся, закуривай! – Лена достала сигарету из пачки и попыталась вложить её в рот Вовы, но сигарета выпала. – Не хочешь? Ну ладно.
Женщина убрала пачку туда, откуда взяла, подняла сигарету и положила на журнальный столик, после чего переложила труп на диван и сходила за пепельницей. Лена, залив часть виски внутрь Вовы, вылила оставшееся на него, добавила из своих запасов и положила рядом с телом пепельницу. В пепельницу поставила свой таганок, в него положила шар, а уже на шар аккуратно поместила предварительно прикуренную сигарету. В таких излишествах было немного значения, первый же квалифицированный паталогоанатом заподозрит неладное не обнаружив в лёгких дыма, если последние уцелеют хоть как-то, но когда была возможность Елена старалась по максимуму. Старания выиграют ей время и дело не сразу будет квалифицировано как убийство. Уже у входной двери женщина остановилась и подумав секунду бросилась за телевизором; вернувшись к двери с ним в охапку она пыталась удержать его одной рукой, но поняв что тащить эту громадину – плохая, если не худшая, мысль, бросила добычу прямо в прихожей; чем внесла существенный разлад в свой план, так как телевизор, валяющийся в прихожей – не нормально для сгоревшего от непотушенной сигареты. Там же путём, каким попала в квартиру, но в обратном порядке следования, всё так же избегая видеорегистраторов в лифте, прикрывая лицо от них же в парадной и панели домофона, грабительница скрылась.

Пряча добычу в схрон, Лена прослушивала полицейские частоты района, где недавно совершила убийство, но за прошедшие несколько часов интересной душительнице активности обнаружено не было. Видимо созданное возгорание таки было принято за пожар, возникший от непотушенной сигареты. Это, а также жажда ещё большей добычи, побудили женщину выйти на охоту ещё раз, разумеется, в другом районе, а потому обратившись к соответствующим приложениям, она стала искать подходящее кафе.

Менее чем через час Елена расположилась в очередном небольшом кафе и принялась вновь изображать скучающую одинокую и, как ей хотелось надеяться, привлекательную особу. Так как вечерело, посетителей становилось куда больше, однако как на зло потенциально интересные мужчины были как правило уже в компании. По понятным причинам сугубо мужские компании ей не подходили: сражаться с несколькими жертвами – проблемно. Ну а мужчина в сопровождении женщины вряд ли пригласит ещё и Лену. Хотя последнее однажды случалось и тот случай душительница вспоминает с улыбкой, так как пока она прямо на глазах его пассии занималась с мужчиной тем, чем обычно с ними занимается, женщина истошно вопила и осуществляла деуринезацию, но не предпринимала ни попыток вмешаться, ни хотя бы сбежать; но, вестимо, первое только позабавило бы Лену, а второе было заведомо обречено на провал. В общем, ныне Елена в ситуации, которая сложилась в данном кафе, перешла к активно-пассивному поиску жертвы, что выражалось в форме поглядывания на потенциально подходящих ухажёров. Её труды дали плоды, но не в форме интереса с стороны осматриваемых, а какого-то другого мужчины, подошедшего к столику женщины и заговорившего с ней. Она не могла вспомнить вообще смотрела ли на него, конечно, исключая то, что изучала всех посетителей в разведывательных целях, но, понятное дело, делала это женщина незаметно для объектов изучения.
– Сойдёт, – мысленно махнула рукой Лена.
– Здравствуйте, не занято?
– Я думаю, что нет, – едва ли не с зевотой ответила она.
– Харитон, – представился мужчина, усаживаясь напротив.
– Харитон? Это русское имя? – бестактно поинтересовалась женщина не зная такого имени.
– Можно подумать что да, наверное. Но нет, имя греческое, однако мои родители думали, что русское и хотели, чтобы я не выделялся.
– Чем же ты можешь выделяться? – ещё раз Лена попросила ответа на совершенно бестактный вопрос. – Ты же не чернокожий, выглядишь вполне как местный. Неужто иностранец? – последнее душительница спросила с особым интересом и начав улыбаться.
– Иностранец? Наверное, я же татарин, тоже наверное, я не уверен, если честно, – ответил Харитон немного посмеиваясь над серией неопределённостей.
– Сколько «наверное».
– Это же неплохо, я открыт для предложений.
– Аха-ха, – в голос посмеялась Лена, ей уже начинал нравиться этот разговор. – Да, неплохо, и я не националист.
– Ну а ты? – следуя быстрому переходу на «ты» поинтересовался Харитон.
– У меня нет национальности,– отмахнулась Елена.
– Я имел ввиду имя.
– А-а-а, – протянула женщина и подумав секунду ответила, – Я Юля.
– Тоже греческое имя, кстати.
– Да? Не знала. А что означает?
– Я не помню, и более того, вероятно это имя латиняне тоже использовали.
– Русские имена вообще есть?
– Вообще, в настоящем их немного. Преимущественно греческие и еврейские, а также их вариации. Но бывают и русские.
– Иван? – тут же нашлась Ленюля.
– Не-ет, – отрицательно закачал головой Харитон. – Это как раз вариация еврейского Йоханан, например, Иван, Иоанн, Иов, Джон, Йоханнес. Всяческие Анны, Михаилы, Матвеи, Семёны и так далее, распространение этих имён – наследие христианизации Европы и, соответственно, России.
– Понятно, – подытожила Ленюля; она подумала, что ей данная тема безынтересна на самом деле и надеялась, что Харитон не станет её развивать.
– Ты не против? – спросил Харитон показывая в руке некое устройство.
– А что это? – с интересом спросила женщина.
– Парогенератор.
– Вроде курения? – поморщилась Ленюля, так как запах табака терпеть не могла, от вдыхания малейшей доли табачного дыма у неё перехватывало дыхание.
– Да, только не такое вонючее и в целом значительно менее вредное; однако, это такая же вредная зависимость, ну или привычка, кому как. Ну так что, я попарю?
– Ладно, – отмахнулась женщина решив, что если ей станет неприятно, то она запретит.
Харитон сделал пару затяжек, выдыхая в сторону клубы пара, на его счастье в этом кафе можно было парить, а до женщины добрался слегка сладковатый запах похожий на лимон, ощущение было будто она нюхала лимонный мармелад. Визуально пара было куда больше, нежели дыма от сигареты, трубки, сигары или даже кальяна, а главное, что этот пар не был противен.
– И как это функционирует? – поспешила удовлетворить свой интерес Ленюля, наклонившись через столик к Харитону и уставившись на устройство.
– На спирали подаётся электрический ток, – Харитон снял крышку с навершия устройства, показывая эти спирали, в которые была вдета вата. – Вата, пропитанная специальной жидкостью, подаёт последнюю и происходит испарение. Поэтому это пар, а не дым, отсутствует процесс горения, что уже исключает углекислый газ из вдыхаемого. И, понятное дело, состав жидкости куда проще и безопаснее, нежели табак, который ныне делают вообще непонятно из чего, но, – мужчина самодовольно усмехнулся, – Не из табака. Конечно же, я утрирую.
– Несложное устройство по принципу действия, – немного разочарованно подытожила Ленюля.
– Да, но это же хорошо. Проще, в технике, – лучше.
– Возможно, я не техник. А ты профессионал в этом?
– Не-ет, – возвышенно отказался Харитон, – Я психиатр.
– Ого! – неподдельно удивилась женщина. – Психами занимаешься?
– Индивидами с проблемами, причём не обязательно обусловленными сугубо психическими заболеваниями.
– Как это?
– Заболевания, поражающие психику индивида, могут и зачастую имеют соматогенные основания, – подумав, что собеседница не поймёт, Харитон упростил. – Например, телесные поражения, того же головного мозга, вследствие интоксикации или прямой механической травмы.
– А от кислородного голодания, вроде длительного удушья?
– Или так, но это скорее к специалистам по восстановлению функциональности. И хочу заметить, твой пример странный.
– Нормальный! – мгновенно парировала женщина.
– Ну ладно. А ты чем занимаешься?
– Я? Ну... Всяким, – ответила душительница, а сама принялась срочно придумывать легенду, так как её дежурные варианты были простыми, чтобы нравиться, соответственно, простакам, коих она обычно подманивала, а в случае этого человека могли значительно повлиять на его интерес не в лучшую сторону.
– Не хочешь – не отвечай, я не обижусь, – мягко заверил Харитон.
– Я рада. А так я учусь пока, для начала русскому языку, я как бы тоже неместная.
– Вот оно что. У тебя отличный русский, вообще не заподозрить.
– Я старалась, это непросто далось, если честно. Кое-что в этом языке доводит до кипения! – разоткровенничалась Ленюля.
– Например?
– Да, – женщина махнула рукой, – Без разницы, не хочу о плохом или раздражающем, хорошо же общаемся.
– Приятно слышать, – улыбнулся мужчина не пытаясь скрыть своё торжество.
– Дай попробовать, – имея в виду парогенератор женщина надумала удовлетворить очередной свой интерес.
– А ты куришь?
– Нет.
– Мне не жалко, но если не куришь, то не нужна тебе эта зависимость.
– Просто попробую, это же не героин какой-нибудь, не пристращусь сразу, так?
– Ну да, надо полагать, – посмеялся Харитон. – Секунду, установлю мощность поменьше.
Ленюля взяла устройство и сделала затяжку, вкус оказался и правда похож на лимонный мармелад, что на вдохе, что на выдохе, как будто она лизнула дольку этого лакомства, но с непривычки кашель всё равно появился.
– Хм, вкусно, – призналась женщина откашлявшись.
– Да, вкусно, – согласился Харитон. – Кашель – следствие содержания в жидкости никотина. Только лучше не надо этим даже баловаться, если нет зависимости, то не к чему её искать.
– Согласна.
Харитон вновь снял крышку и добавил жидкости, а ёмкость с последней поставил на стол. Ленюля взяла её в руки и прочитала название «Hover», что с английского переводилось как «витать, парить, левитировать». Она приподняла ёмкость над столом и отпустила, та упала вниз, покачалась, но устояла.
– Враньё! Не парит, – заключила женщина.
– Ничего не враньё, как это не парит? – не согласился Харитон и сделал затяжку, выдыхая клубы пара. – Вот же – парит!
Ленюля оценила шутку и они оба над ней посмеялись.
– А что в этой жидкости содержится?
– В её основе растительный глицерин и пропиленгликоль; первый отвечает за большое парообразование и повышенную вязкость, второй усиливает вкус ароматизаторов. И, соответственно, ароматизаторы. Вообще, можно парить один только глицерин, либо в смеси с пропиленгликолем, будет слегка сладковато – особенность глицерина, даже в случае высочайшей очистки. Вред в том, что вдыхать ароматизаторы – не лучшая мысль. А также глицерин – гидроабсорбент, что приводит к ускоренному образованию мокроты. Ну и понятно, что в жидкости может содержаться никотин, это уже на выбор покупателя. Полагаю о токсичности никотина говорить излишне.
– И насколько лучше табакокурения? Я вот от одного запаха табачного дыма кашляю, – наконец смогла вставить собеседница.
– На данный момент все клинические исследования, которые отвечают научным критериям, проводившиеся с жидкостями без никотина, демонстрируют полное превосходство. А без испытаний в лаборатории, как субъективный пользователь, могу отметить то, что дыхание лучше: нет отравления углекислым газом, лёгкие не забиваются смолами, да и одежда не пропахивает. Аппетит, сон, обоняние – без поражений. Парить –куда лучше, чем курить; а ещё лучше ни то, ни другое.
– Ну так вообще от маленьких слабостей можно отказаться и пребывать в скуке.
– Я бы не назвал медленно, но верно убивающее, уменьшающее качество жизни пристрастие маленькой слабостью, – серьёзно заявил Харитон, демонстрируя непримиримость позиции, хотя парильщиком был он, а не Ленюля.
– Кстати, а ты религиозен? – сменила тему женщина.
– Нет, – сразу же отрезал Харитон.
– Атеист?
– И это нет.
– Как так? – удивилась женщина.
– Хе-х, – усмехнулся Харитон, – Я не убеждён доводами существующих религий, а атеизм контрпродуктивен, так что мировоззрение отрицания – это точно не для меня.
– А ты все религии мира знаешь?
– Сомневаюсь. Однако я достаточно искушён в этой теме, и исходя из того что знаю, не уверовал. При этом, разумеется, я не утверждаю что знаю всё, возможно что-то и убедит меня. Пока же я не религиозен. В общем, – мужчина широко улыбнулся, – Как и сказал ранее: я открыт для предложений.
– Интересненько, – мечтательно, смотря будто сквозь собеседника, протянула женщина, а затем опомнилась и схватила коммуникатор. – Вот ведь! – прошипела Ленюля с досадой, когда посмотрела на дисплей. – Так хорошо общались, а надо бежать. Извини! – бросила она убегая второпях.
Это произошло так быстро, что Харитон не успел ничего спросить, Ленюля ретировалась едва ли не мгновенно, дополнительно ошарашив мужчину там, что поцеловала его в щёку. Была собеседница и нет, мужчина только и смотрел ей в след недоумённо разведя руки.

Ленюля гуляла по городу озадаченная разговором с Харитоном, не то чтобы он настолько поразил её, но тем не менее, не часто ей встречается человек, которого она не хочет убивать и, соответственно, грабить. Дело не в сентиментальности, а, конечно же, в некоем кодексе, совокупности нравственных ориентиров, в которых, если спросить саму душительницу, она бывает путается. Опять-таки, ошибки, осознание которых приходит позже, но не вроде «О нет, как дальше с этим быть?», а наподобие «Ну вот, ошиблась, бывает; не повезло субъекту...», почти не гложут Ленюлю, что говорит о ней хотя бы то, что она всегда, по крайней мере до сих пор, выбирает свои интересы. Эгоцентричная женщина гуляла и раздумывала пару часов до тех пор, пока не поняла, что пришла в какую-то глушь. Несмотря на хорошее ориентирование и продумывание маршрутов, сейчас душительница могла позволить себе идти куда-то относительно прямо и просто размышлять. В конце-концов на то она и соблюдала так много мер предосторожности, между прочим доселе продуктивных, что позволяла себе подобные поиски катарсиса, правда пока безуспешно. Душительницу не беспокоил вопрос: «Насколько катарсис возможен в её частном случае?», то есть эгоцентричной убийцы и грабительницы. Так и в этот раз оставшись ни с чем, кроме небольшого, почти не беспокоящего, но всё равно существующего смятения, женщина поняла, что охотничий день закончен и можно отправляться в логово.
– Ар-р, – прорычала она. – Теперь ещё и на такси тратиться!

На следующий день душительница сидела за столиком очередного кафе, на этот раз уличном, но тут она не охотилась, а мысленно пыталась свести дебит с кредитом, подсчитывая барыши и расходы. Сегодня она была блондинкой с волосами забранными на темени в хвост, а линзы придавали глазам изумрудный цвет. Так как она не собиралась никем поживиться, то была одета в невзрачную толстовку, а неизменными остались только джинсы с широким и каким-то чрезмерно толстым швом вдоль ног. Даже кроссовки другие, ибо буквальные следы тоже важны и их нужно менять время от времени; однако, от дешёвых ботинок потели ноги, а иногда и чесались, и женщина даже думать не хотела что поступает в её организм из этой китайской обуви. Отвлекала сердитость, так как навскидку Ленюля уже понимала что обогатилась на чуть более чем очень мало.
– Велика Россия, а пограбить негде, – с горечью подумала она.
Долго оставаться в одном городе было нельзя, слишком уж специфичны её следы; да, когда получалось задушить жертву чисто, то она изображала самоубийство, но в этом случае грабить можно было только с предельной аккуратностью, иначе что это за самоубийца, у которого пол дома вынесли? Посещения крупных кафе, а тем более ресторанов, где можно было подцепить состоятельную жертву, были исключены: видеонаблюдение с сто процентной вероятностью, так ещё и расходы в процессе охоты велики. К всему прочему было полно других охотниц, не расправлявшихся с своими жертвами, а желавших нежно, но надёжно и надолго обвить их, присосавшись, как вампир-ленивец и медленно вытягивать жизнь, вернее деньги. И, конечно же, нельзя забывать о том, что чем больше у потенциальной жертвы денег, тем выше вероятность наличия охраны. Всё это оставляло для душительницы небольшие кафе, да и в половине из них так же присутствовало видеонаблюдение, приметив которое приходилось ретироваться, зря потратив время. И как сказано выше, из-за специфического следа за собой, женщина рисковала оставаться в одном городе не более трёх суток; за это время много не награбишь.
– Надо было как путной учить английский язык и отправляться в Европу или Северную Америку! Колесила бы по Евросоюзу и нужды не знала. Но нет, «Россия – большая и богатая страна» – утверждали они; хотя да, она большая, правда на значительной части территории жить согласится только извращенец или снеговик. «Россия – великая держава, противостоящая аж всему западному миру, ух – мощь!» И я, как дура, поверила, выучила русский и приехала сюда. Ага! Кроме нескольких городов всюду нищета и разруха! – в ходе этого мысленного монолога женщина чуть было не всплакнула, вспомнив сначала не лучшие впечатления от первого времени в Российской как бы Федерации, а затем нужду, ведь поначалу она пробовала свои силы в малых городах.

Теперь душительница раздумывала, возвращаться туда, откуда прибыла и начинать всё заново, либо повторить гастроли по городам России с надеждой, что дела о убийствах и подозрительных смертях в первопосещённых поселениях или закрыты, или отложены на дальнюю полку. Но от размышлений её отвлёк незнакомец – мужчина лет тридцати пяти, севший напротив.
– Здесь занято, – прошипела женщина подняв на него взгляд.
– А если так? – мужчина показал удостоверение сотрудника полиции.
– Хм, – Ленюля помедлила пару секунд с ответом, – Нет закона обязывающего знакомиться с полицейскими, – а сама перевела взгляд с мужчины за его спину и стала высматривать его коллег.
– Так в этом нет нужды, я вас знаю, Екатерина Воробьёва, и давно искал с вами встречи.
Катя – имя, которое душительница использовала в легальном статусе, у неё был паспорт на это имя, с его помощью, например, она покупала билеты на самолёты, регистрировалась в хостелах и гостиницах, а также прочее подобное. Где она могла оставить след, который привёл полицию к одной из её личностей?
– Хорошо выглядите для почти сорокалетнего возраста. В чём секрет? – с иронией спросил полицейский.
Действительно, подлинный паспорт естественно был украден у внешне похожей по фотографии женщины из одной глухомани, и возраст, указанный в нём был недостатком, с которым приходилось мириться, ведь паспортное фото было выполнено в шестнадцать лет! В любом случае задерживаться даже для дачи пояснений Ленюлатя не собиралась. Она достала из сумочки зеркальце и, сделав вид что смотрится в него, оглядела улицу за своей спиной намечая путь побега и проверяя достаточно ли прохожих, чтобы полицейский, надумай он вдруг, не решился стрелять в беглянку.
– Невежливо такое говорить девушке, – заметила душительница убирая зеркальце, а затем молниеносно ударила чашку из под своего кофе тыльной стороной ладони, послав предмет посуды мужчине прямо в лицо.
Полицейский машинально попытался закрыться руками, но не успел и чашка ударило его в лицо, Ленюлатя же не теряя времени бросилась наутёк. Разумеется, даже посещая это кафе для себя, чтобы просто подумать о своих делах за чашечкой бодрящего напитка на свежем воздухе, она продумала возможные пути отхода. Теперь ей предстояло понять сколько полицейских пришло по её чёрную душу, а уже потом решать как скрыться от погони. Но одолев сто метров и мельком бросив взгляд за спину, она не обнаружила никого, кроме того самого мужчины пытавшегося её догнать.
– Ну что ж, побегаем немного, – подумала душительница и прибавила скорости.
Она была в отличной форме и могла бежать не только очень быстро, ловко избегая столкновений с прохожими, но и долго, а главное – знала куда бежит и как можно изменить маршрут в случае изменения ситуации. Через несколько кварталов женщина поняла, что полицейский скорее всего один, так как погоню он вёл в одиночку, никаких сирен и мигалок не было. Ленюлатя отдала должное подготовке сотрудника, который хоть и не нагонял, но старался не отставать и приступила к выполнению только что придуманного плана. Она сбавила темп и стала подпускать полицейского всё ближе и ближе, а затем свернула в двор, который заканчивался тупиком, о чём, вестимо, душительница знала. Добравшись до места и остановившись в тупике, она согнулась и уперев руки в колени, стала тяжело дышать. Критического риска не было, так как этот тупик не являлся для неё препятствием, и в случае появления подкрепления, она имеет высокие шансы скрыться. Через непродолжительное время послышался топот ног, который приближался к ней. Душительница рассчитывала, что полицейский не встанет напротив принявшись разглагольствовать, а попытается её задержать, это было бы куда лучше для её задумки. С другой стороны по его поведению можно будет понять хоть что-то из того, что ему известно и что он подозревает. Хотя прибыв в одиночку – вряд ли он знает с кем имеет дело. В любом случае с характером действий в среднесрочной перспективе женщина определилась, понятное дело, что этот полицейский сыграл свою роль.
– Следует ли мне его убивать? – подумала Ленюлатя. – Так я спущу на себя всех собак и сделаю куда хуже с стратегической точки зрения, – она покачала головой. – Следует ли убивать? О чём я думаю?!
На этой мысли топот достиг женщины и по тому, что его темп не уменьшался она догадалась о намерениях мужчины всё-таки задерживать её на месте. За миг до того как полицейский схватил её, душительница выпрямилась словно куколка на пружинках и сделав короткий заступ ногой, отклонилась в сторону пропуская мужчину. Когда она выпрямлялась, то её правая рука, скользя от колена вверх и гладя шов на джинсах, зацепила средним пальцем кольцо, таящееся в шве, тем самым вытягивая небольшой, но всё равно летально опасный нож. Мужчина, промахнувшись и увлекаемый центробежными силами, пытался развернуться к подозреваемой и в момент встречи их взглядов он, в руке готовой для удара из выгодного положения, заметил нож, направленный на него.

*****

– Как думаешь, она очень сердиться? – одновременно с расстройством и заискиванием в голосе спросила Ленюлатя, но использовала уже не русский, а санскрит. – Да, да, я непутёвая, еле себя прокормила, учеников не заимела, да и посмотри на это, ремень, я пользуюсь ремнём! Но своё дело-то осуществляю... – женщина попыталась оправдаться в конце. – А этот путь, как я сложно добиралась, кошмар! Ладно хоть Кыргызстан настолько коррумпирован, что хоть с Базукой за спиной проезжай, при этом с лицом припорошённым кокаином, – она захихикала, игриво щурясь и прикрыв рот ладошкой. – Улыбаешься? Ты всегда улыбаешься. Хочется думать, что ты искренне рад меня видеть, хоть я тебе вроде как и чужая, потерянная дочь, но таков уж мой путь, – она вздохнула, – Тем и существую. Пожелай мне удачи.

Сказав это Ленюлатя оставила статую Будды и отправилась в подвальные помещения храма. По тёмным коридорам, она добралась до комнаты, скрытой в глубине, совсем небольшой, почти не обставленной, скромной и всем своим видом демонстрирующей полную противоположность вычурным храмам куда более молодых, но очень популярных религий. В комнате располагалась статуя четырёхрукой трёхглазой женщины с тёмно-синей кожей; душительница подошла к ней и заговорила.
– Я виновата, ибо пролила слишком много крови и едва не попалась, мать Кали, я надеюсь на понимание мой смертной слабости!

март 4716
(с) Algimantas Sargelas