Слеза Земли

Торговый караван шёл через степи после выгодного торга на востоке. Торговали тем и сем – владелец каравана был совсем не в убытке. Всё для торговца текло привычным чередом – купил дёшево, продал дорого. Только одно его несколько беспокоило: успеть пройти эти степи, прозванные «шквальными», до того, как в них начнётся обычный осенний ураганный ветер; путники, задержавшиеся в этой местности до ветров, исчезали бесследно и не мудрено, если учесть мощь ветров, приходящих сюда. Но до них была ещё добрая декада, беспокоиться было не о чем, пока не о чем. Лихой разбойный люд здесь не ошивался в силу «сложности природно-климатических условий местности», так что караван шёл тихо, спокойно и благополучно, но без ночёвок, чтобы не задерживаться.

Ночь уступала место утру, заря проницала прохладный свежий воздух, шепчущий ласково в ухо и игравший длинными волосами охраны каравана. Но в ту же минуту высоко в небе раздался громкий хлопок и ветер, сменив направление, уже не шептал, а рычал, набирая силу. Торговец привстал на стременах и было хотел погнать лошадь к голове каравана, как перед его конём на землю бухнулось что-то прямо с выси и сильный степной ветер сменил ураган. Возы, лошади, охранники, слуги и всё-всё срывалось с места и уносилось в степи, ураган рвал и метал. Конь осел и рухнул на землю, торговец почувствовал, как его бархатное полукафтанье с спины промокает чем-то тёплым, а перед ним с одновременным любопытством и удивлением стоит высокий человек, ну в принципе человек. В потёртые высокие сапоги заправлены багровые шаровары той же степени изношенности, тёмно-зелёную рубаху с широкими рукавами перетягивает простая верёвка, но это всё не важно и пролетело в сознании торговца с скоростью ветра, метавшегося на расстоянии вытянутой руки вокруг этих двоих, но не смевшего ворваться в этот спасительный круг, важно было то, что ветер – источник урагана, срывался и набирал скорость из рукавов незнакомца, слетал с его плеч, а за спиной потоки титанически врезались друг в друга, но и это не важно, так как чёрные многометровые волосы нищего поднимало  столбом вверх торнадо, закручивающее облака и растущее от шеи незнакомца к макушке и ввысь, ввысь. Торговец смотрел вверх на небо, разинув рот, восседая на дохлом коне, которому ураган оторвал круп и унёс хрен знает куда.

В этом гуле торговец не слышал даже свой крик, а орал он уже несколько минут, делая перерывы лишь на жадный вдох, и вновь кричал, кричал от ужаса. И ещё бы ему не кричать, ведь он владелец приличного состояния, но проносившаяся перед ним жизнь не радовала его, сплошные сделки, накопление и траты. Он владеет многим, но он за свою жизнь не получил ничего, у него ничего нет, даже цели его жизни, её осознания. Торговцу стало жалко бесцельно потраченных десятилетий, жалко, что взял такую глупую и скучную жену, пусть и с большим приданым, жалко, что его дочь едва ли не глупее его супруги, но обе они в разы интереснее его. Он понял, что он просто надушенная сумка из дорогой кожи и изысканной ткани, набитая золотом, мехами, блестящими камешками, всякими вкусностями и прочей дребеденью. И от этого орал всё громче, но всё равно не слышал ни писка.

- Не ори ты. – шепнул ему в ухо ветер.
Торговец был на грани бездны, у которой стоит человек, перед тем как потерять понимание мира и своей психики, он почти сошёл с ума.
- Не ори, блядь, ёбаный в рот! – проревел ему ветер.
И воздух отказался вдыхаться для нового выкрика. Торговец выпучил глаза и схватился за шею, сознание помутилось, он почувствовал головокружение и отключился.

Он очнулся в тишине, голова болела, он замёрз, но был жив и не знал, радоваться ему или горевать, так как камень осознания своей космической ничтожности, летящий в его душу, в неё не попал, а повис на ней и тянул куда-то вниз, в непроницаемую пустую тишину. А страшнее всего было то, что душе торговца там самое место, там его «родина». Торговец всё это понимал и теперь просто плакал.

- Это нормально, это, как там, блядь. – произнёс кто-то за его спиной. – А! Защитная функция этой системы … нервной, во!
Торговец как заправский матёрый тать быстро подобрался, перевернулся и резко повернувшись, уставился на говорящего.
- Из круга ни на шаг – разорвёт, здесь мёртвая зона. – угрожающе проговорил нищий.
Торговец видел того же оборванца, сиганувшего с неба на его караван и отправившего этот караван в историю, только ветер не шумел, а было тихо как в полный штиль. Только волосы незнакомца продолжали метаться, поднимаясь ввысь, и небо было так же неспокойно, тревожимое торнадо.
- Я сделал потише. – пояснил незнакомец. – Редкая удача для тебя – попал в мёртвую зону при моём появлении (мёртвая зона – пространство, где сходятся явления и в ходе их дисперсии общая энергия полностью гасится, в данном случае энергия ветров как ускоренных потоков воздуха).
Торговец слушал, не моргая и не двигаясь, мысли путались.
- Сколько потрясений, этих … как их … стрессов, во! А орал ты как баба. Иии, аааа и бла-бла-бла. Чё ты на меня уставился, блядь? Я дееемон, ууу.
Торговец продолжал смотреть, не дёргаясь.
- Мдя, это как его там … шок, во. – заключил незнакомец. – Не демон я, хи. Я Стальной Бродяга, Стилроуг, Стилруж, Стрибог, потому что я нищий бродяга и лицо у меня бледно-серое как сталь. Можешь произносить имя, как нравится, всё одно – это псевдоним. – протараторил нищий очень быстро.
- Симеон. – выдавил торговец и сделал кивок.
- А я знаю твоё имя, ветры приносят мне все звуки, так что всё что произнесено и написано, то мне ведомо, если могу понять, конечно. – сделав паузу, Стрибог добавил.- Я давно дал себе зарок, что тот, кто попадёт в мёртвую зону, уйдёт от меня живым. Ты третий, хи-хи. Так что ты везунчик, во.
Торговец согласно кивнул.
Стрибог выудил из-за пазухи огромный чистейший бриллиант и стал его разглядывать, при этом его лицо смягчилось и сделалось каким-то знакомо человеческим.
- Какая странная штучка. Но моя ладонь куда интереснее, да и полезнее. – задумчиво проговорил Стрибог. А ты как считаешь? – обратился он к торговцу.
Торговец воспрял при виде такой диковины и в нём мгновенно вновь проснулся делец: Твою ладонь нельзя продать, а это можно.
- Это «Слеза Земли», зачем её храню, сам не знаю. Когда-то давно я был нищ, впрочем как и сейчас, меня убивала моя нищета, хотя обладая ей, я был по тем меркам состоятелен, но я не сдался на милость внушений окружающих и годами оставался нищим, но однажды пытаясь выбросить с скалы её, случилось странное: мой единственный друг и собеседник на протяжении всей моей жизни, ветер, подхватил этот камень и вернул в мои руки. До этого события я фантазировал, как я с ним разговариваю, гуляю, играю, но после я понял, что любой мой помысел о ветре им воплощается, странно. Благо потом один человек в чёрном рассказал мне, что это и как, и это, конечно, не твоё дело. – подумал нищий. – Но вот зачем я храню эту Слезу? – а вслух сказал: «Это твои слёзы за одинокую нищую жизнь и ты хранишь их как память, а хранишь ты их, так как теперь другой жизни тебе и не надо, ты привык к ней. А, выбросив Слезу, ты выбросишь часть своей прошлой жизни, часть мировоззрения, часть себя, вот ты её и хранишь». Так он и сказал. А ещё добавил, что я с самого начала ступил на хороший путь. Хм, вот и храню. Но она меня бесит, бля!
- Продай её мне. – ожил торговец.
- Продать? За что?
- За деньги. – и торговец снял с пояса тугую мошну с золотыми монетами.
- За деньги? А зачем они мне?
- Чтобы купить что-нибудь. – с удивлением сказал Симеон.
- А что-нибудь это что?
- Власть, большой дом, красивую одежду, да много чего!
- Власть? Над другими? Я частично властвую над собой, а тут властвовать другими – это бред. Дом? Я его разорву, общаясь с своим приятелем ветром, да и он меня стеснит, я не принадлежу месту, я друг ветра, то тут, то там – все миры мой дом, а не несколько стенок. Одежду? Я одет. Красивую? Кто её увидит? Те немногие везунчики как ты. И красота понятие относительное, мне люба моя чистая тёплая одежда. Это всё не нужно не только мне, но и никому из людей в принципе. А много чего, это верно такое же ничего, как и прочее, тобой предложенное? Власть над собой, свой Дом, свою истинную одежду не купишь за деньги – это приходит не отсюда и уж тем более не властны над ними дураки.
- Ну, тогда … ты любил?
Взрывы прогремели вокруг собеседников, куски почвы поднялись в воздух и рухнули, всё это успокоилось, едва начавшись.
- Может быть, а может и не быть. Что ты понимаешь под этим «любил»? – с прищуром спросил Стрибог.
- Любовь к женщине, конечно. И если быть, то купи ей, то, что ей по душе. – сказал Симеон, будучи явно доволен своей сообразительностью.
- Вот если «быть», то для того ей муж состоятельный, чтобы покупать. Она его выбрала. Хе-хе, а кому нужен нищий?
- В человеке главное душа. – пофилософствовал Симеон и потупился, так как это ему было весьма чуждо и жену он взял за приданое и красоту.
- Кому как. Ты же не купишь у меня мысль этого камня за свои монеты, нет. И тот в чёрном так и сказал: «Либо наслаждение тем, что видишь, либо тем, чего не видишь». Что он хотел сказать, я то понял, а ты?
- Может быть. Ну, так что, продашь? – не унимался торгаш.
- Нет. Ты не понимаешь. Для тебя золото металл, а это камень, на них можно что-то выменять, что-то видимое. А для меня Слеза не просто камень, а память, переживания, то, что не видно. И она так же мне не видна, но частично с мной. Хи. А счастливчик тот, кто может видеть видимое и осознавать невидимое.
Стрибог нахмурил брови и отрезал: Топай, путь тебе не близкий, кусок блестящего дерьма, блядь!
- Зачем тогда ты всё это мне говорил?
- Аха-ха. – прыснул Стрибог. – Так мне же скучно! – Сделав паузу, Стрибог посмотрел серьёзно и сказал: Если не хочешь в странноприимный дом, то не говори никому о нашей встрече. Бывай, жлоб!

Вновь заревел ветер и Стрибог унёсся ввысь, оставив торговца одного в спокойной степи, где гулял мирный степной ветер. Полтора дня спустя торговец дошёл до своего города, но ничего никому не рассказал, зачем ему, человеку уважаемому и почтенному, лишние проблемы, а то начнут пальцами у виска крутить, а это в делах торговых вред. Потери он восстановил и даже преумножил, но частенько шарахался нищих и хлопков в ладоши…

… и так ничего и не понял.

(с) Algimantas Sargelas

Copyrights ©Algimantas Sargelas; all right reserved