Шестая рождественская ностальгия

(текст не проверялся редактором)

Какой-то период бытийный странный получился, особенно учитывая что мегасекунды для астросталкера значат куда меньше, нежели для живущих; странный тем, что за последнее время зону внимания заняли сплошные расставания. Так и теперь настало время отпустить мой шаттл в свободный полёт – он уже сформировался достаточно, чтобы существовать в материальном мире самостоятельно. Одержимый корабль воспринял мои намерения и забеспокоился, он заметил неладное некоторое время назад и теперь понял, что наступает развязка. Я постарался успокоить его, успевшего измениться за последнюю сотню мегасекунд, как раз с того момента, когда его пугали любые, даже самые жалкие гуманоиды, своеобразная фобия того, что изловят, шаттл-то, одержимый(!), разберут и растащат на детали место обитания беспокойного духа в материальном мире – сам корабль. Потому и похоже на иррациональную фобию... проявляющуюся у одержимой конструкции; вот так вот!

Как ребёнок, осознавший возможность или иллюзию таковой о самостоятельности, шаттл всё меньше уделял внимания организации моего комфорта, а концентрировался на создании условий и функционала для себя, я же последнее время ютился в уголочке, а в половине случаев так и вовсе не мог дозваться номинально мой транспорт. Разумеется, я не жаловался, всё это естественной ход событий пусть и кажущийся нонсенсом применительно к неестественному существу, созданному в ментале или приманенному оттуда, и удерживающемуся в материальной ткани мироздания благодаря своему обиталищу, необычному телу – кораблю. Однако то, что одержимый корабль меняется всё более быстро и глубоко для себя – одна из причин необходимости расставания; впрочем, возможно, он оставался бы прежним, бестревожным и заботливым, послушным, насколько это возможно для духов вообще, если б не догадывался о необходимости готовиться к самостоятельному бытию...

От купленного за почти ничего, давно списанного и негодного для выполнения не то что путешествий атмосфера-космос, а для полёта вообще, корабля, слишком дешёвого даже для того, чтобы быть утилизированным, а потому валявшегося у последнего владельца где-то там – среди других устройств, агрегатов и машин, осталось только трудно уловимое сходство с прежним силуэтом. Конечно, внутри многое было хоть и изменено в ходе улучшения, но является скорее отремонтированным и модернизированным прежним, нежели заменённым, что делает наблюдаемый шаттл хоть и почти не узнаваемым даже тем, кто помнит каким корабль приобретался, но всё же тем же, только обжитым духом. Хм, думаю, что для далёкого от общения, а тем более выращивания одержимых конструкций, существа, случись таковому ознакомится с сохраняемой сейчас мною информацией впечатлений, сложно понять как вышеописанное может быть; равно, как почему корабль одержимый, а не "дух, обитающий в корабле". Последнее из-за того, что до определённого этапа формирования, который как раз и придётся пройти в одиночестве, по крайней мере без меня, способного не только направлять и наставлять, но и деятельно помогать, понимая характерные нужды и трудности, так как я сам имматериальное существо, сознание этих существ куда больше определяет их бытие, нежели наоборот. Описанное ещё одна причина, главная, почему нам следует расстаться с моим ставшим любимым шаттлом. По причине того, что вначале формирования и становления бытие влияет на формирование их разума и приобретаются старые вещи, желательно находящиеся на границе своего существования, когда автомобиль вот-вот перестанет им быть, превратившись в проржавевший кузов давно лишённый двигателя, КПП и иных полезных агрегатов. После подселения, одержимая конструкция минимально влияет на сознание существа, предоставляя возможности для творчества и своей бедностью открывая пути формирования и развития в уникальную самость. А также дух – отличный способ не только починить, но и сделать вещь такой, какой без первого ей никогда бы не стать, равно как не создать такую без одержимости. Что будет, если духов подселять в новые конструкции, к тому же предназначенные для конкретных работ? То же самое, что формирование души гуманоида в повреждённом теле: у умственно неполноценных есть душа, только другая, настолько же отличная, насколько первый не похож на особь, являющуюся полноценной, нормальной в своей среде. Так и дух, подселённый в ткацкий станок сосредоточится на ограниченной функциональности своего места обитания; поэтому хотите одержимую конструкцию, с которой возможно общаться – селите в малые корабли, танки или, в не лучшем случае, автомобили и коммуникаторы. Желаете компаньона, похожего на владельца, селите в свой моторизованный скафандр-фаворит; но заклинаю, никогда не селите в системы безопасности больших кораблей, равно как и в последние!

Теперь в шаттле узнавалось разумное, активно взаимодействующее с окружающей средой существо, и одновременно корабль виделся аутентичной машиной – кораблём: определённого цвета у него никогда не было, равно как и имени, ведь менять окраску – одно из первых чему научился дух. Давать же имя духу будучи самим духом – нелепо, так как мы воспринимаем суть друг друга и в отдельном идентификаторе не нуждаемся; конечно, такое восприятие возможно при длительной связи друг с другом и доверительной открытости. В остальном же предыдущий экстерьер корабля изменился с добавлением лишь в одном: обтекатели, похожие на крылья улучшения посадочной устойчивости, увеличились и из них стали расти прямые листы, торчащие под острым углом к основанию сверху и направленные вертикально вниз; туда перебрались щупальца, обильно выделяющие имматериат – невещество, похожее на жидкость и быстро исчезающее после формирования в материальном мире. Сам имматериат, являясь признаком устойчивости и определённого могущества обитающего в конструкции духа, зачастую является вредоносным; последнее происходит не ввиду агрессивного умысла духа, а по причине того, что имматериат хоть и невещество, но энергоёмкое, и связывает материю и имматериальное, а также содержит потенцию к формированию в материи чего угодно. Но, как и большинство невеществ, имматериат слабо контролируем его формирователем или вообще лишён какого бы то ни было управления, в случае оставления без внимания. Если бы не быстрое исчезновение, а точнее разрушение связей, которое проявляется стабилизацией материи, то готов поспорить, что имматериат занимал бы лидирующие позиции в списках самых востребованных и дорогих ресурсов в вселенной.

В остальном части корабля лишь изменились, но не добавлялись: удлинённый нос, ранее служивший кабинетом пилотов, увеличился и заострился, походя на огромный коготь или клюв; а когда-то пузатая кормовая часть, где перевозились грузы, всё-таки это шаттл – корабль незатейливый, в размерах не увеличилась, но помимо обтекателей обзавелась множеством добавлений, изменивших её экстерьер в значительной степени. Одержимый корабль теперь походил на коршуна прижавшего лапы, имитации которых у шаттла не было, только очень большого, не вращающего почти слившейся с шеей головой, ну и, хе-хе, с тянущимися из-под длинных крыльевых перьев щупалец выделяющих имматериат. Однако сложно проводить описанную выше аналогию, когда дух окрашивал место своего обитания в яркие, например, блестящий салатовый или оранжевый цвета; или в силу проявления другой изменчивости: по корпусу могли проходить волны шипов, на самом деле являющихся атавистическим исследование окружающей материальной среды, оставшейся с времён начала пребывания в конструкции. И названное последним далеко не единственное, что меняло облик корабля и что, в свою очередь, было куда меньше, нежели изменения внутри него. Да, с одной стороны внутренности шаттла изменились незначительно, но это с материальной точки зрения, но обладая возможностями моего восприятия интерьер представлял из себя подлинную утробу обиталища имматериального существа, представляя картины характерные для духов и тиранящие законы организации и движения материи.

Изменчивость типична, но не обязательна для одержимых, бывают существа проявляющие постоянство, вплоть до стремления вносить минимум изменений и только в случаях крайней необходимости; излишне говорить, что такие консерваторы значительно беднее в силу медленного развития в сравнении с другими держащимися духами. У меня был консерватор, тоже транспорт, я его любил, с трудом с ним расстался; он был странным, чудаковатым для корабля, так как его привлекало созерцание, что необычно для движущейся конструкции, она стремится путешествовать, как, например, настоящий шаттл. Консерватор наверняка обосновался на какой-нибудь планете и созерцает не двигаясь, не вмешиваясь, не меняя ничего; более того, его удовлетворит любой мир, даже кажущийся пустыней, всё же там тоже происходят некие процессы, да и от наблюдения картины гипотетического нечто, застывшего без движения, консерватор возможно не отказался бы. О последнем, впрочем, утверждать не берусь – противоречивая проблема, да и с индивидуальными решениями, а за отпущенными одержимыми я не слежу; не наблюдаю их дальнейший путь не потому что не могу или сложно, как раз могу и справлюсь, а из-за страсти вмешаться, помочь и с учётом глубины моего наблюдения и возможностей придти на помощь это был бы не отпуск в своё бытие, а прогулка под присмотром в парке "Галактика". Опять эти глупые человеческие ассоциации, но избавиться от них сложно, или я не хочу, сохраняя что-то на память о источнике своего происхождения; наверное последнее, ведь вспоминаю же я о том, былом, в многом нелепом...

Теперь предстояло донести до корабля необходимость отправится в путь не туда, куда хочется мне, не ждать вызова с основного корабля, чтобы забрать моё тело с планеты, а лететь куда пожелает сам дух; понятно что он понятия не имеет куда хочет, поэтому и отправится ему придётся в произвольном направлении, а там уж куда кривая неслучайных случайностей выведет. Я отдаю себе отчёт в том, что многие мои отпущенные одержимые конструкции могут восприниматься некими демонами, догадываюсь о том, что некоторые из них и ведут себя подобающе, но они же – свои, а те – чужие. Правда очередного дисциплинарного взыскание мне не нужно – раздражаюсь, теряю уверенность в себе, так как сама постановка вопроса ставит под сомнение подлинность самости астросталкера, потому-то часто приводит в неистовство наших.
– Хм, – хмыкнул я, – А ведь у нас и особых-то приключений не было, он просто шаттл, и исправно возил созданное мною тело, а в основном то, что просто хотелось перевозить на корабле и в особые передряги не попадал.
Я люблю его таким, какой он есть, просто за то что есть такая конструкция, иногда своенравная, заставляющая ждать прибытия непозволительные тысячи секунд, но таким уж он сформировался; тайна здесь в том, что я люблю все одержимые конструкции, даже те, которые дикие и вздымая металлы, источая газы в сопровождении разнообразных эффектов, на которые у духа хватает фантазии, сигнализируют держаться от них подальше. Сигнализируют от страха, так как воспринимают, что то тело, которое видят гуманоиды – лишь марионетка иного существа, опасного и для держащихся духов; про мою лояльность же они без доверительной связи не ведают...

Напрасно я ожидал сложностей, хулиганский шаттл только и нуждался в том, чтобы справится с сомнениями, терзающими его и беспокоившими с момента начала подготовки, которую он заподозрил заранее, и отправится в свой путь дух хотел давно.
– Всё-таки ты у меня талантливый, – прошептало моё тело на прощанье следу в небе, состоящему преимущественно из имматериата, так как одержимый корабль мгновенно набрал высоту и скрылся из атмосферы.
А на меня напало впечатление горечи расставания, ведь единственное что может подкосить астросталкера, существо весьма могущественное, так это изменение эмоционального состояния. Сразу же вспомнились многие и многие из моих воспитанников, питомцев, ранее опекаемых и даже приятелей, которые не только покинули меня, но и этот, да и все миры. Да, были и погибшие везде и навсегда; после Расмуса, чья утрата стала для меня первой контузящей трагедией, множество последовавших ранили менее больно, порционно, да и привыкаешь к такому, хоть последнее, как странно не звучало бы, не всегда желаемо. Я помню их от мала до велика, погибших в самом начале пути, тех, кто как казалось, справился, но нет, а также окрепших, вставших на свой путь, но всё равно отправившихся в Вечность Великого Безликого Ничто; и они все только для меня, настолько, что это один из примеров, когда и словами или даже сформированными в образы мыслями не хочется оперировать, возможно из-за тяжести совокупного влияния утрат... Но я помню вас, всех!

– Что ж, – стараясь воодушевиться, хлопнул в ладоши я, – Зато это единственная проблема на данный момент; справлюсь.
И действительно, в прошлом, в бытии человеком были этапы хуже, например, когда в определённом возрасте болезни будто пошли на отчаянный штурм до этого осаждая крепость организма в течение терасекунд: возрастная черта, после которой болезни стали приходить не по одной и оставаться надолго.
– Да уж, сейчас значительно легче, – подумал я и стало действительно лучше в эмоциональном отношении к произошедшему. – Буду думать о хорошем и надеяться на лучшее, на лучшее для тебя мой бывший шаттл.

август 4717
(с) Algimantas Sargelas