Автор изображения "intao"

Проходимец

(текст не проверялся редактором)

В ночи, ломая цепляющиеся за одежду ветки, через лес продирался путник. Осторожно выбирая куда ступать среди изрывших почву корней он напрягал не столько зрение, сколько слух, регулярно останавливаясь чтобы прислушаться. Не дикого зверя или разбойника опасался путник, а того, что отпугивает татей отсюда и пожрало всю живность в округе. Внезапно сверху раздалось характерное «Уху» и мужчина, вздрогнув, уставился на источник шума. Но это был всего лишь филин.
- Проклятая птица. – буркнул себе под нос путник убирая дрожащую руку от груди и добавил едкий комментарий о облаках закрывших луну, оставив егоу в кромешной темноте. – Беда приходит не одна.
Но он продолжил медленно шагать через этот лес к намеченной цели; уже не раз за прошедшие дни в пути он останавливался в нерешительности и часто озираясь, поворачивался туда-сюда, борясь с желанием вернуться, оставить эту затею. Однако один только образ его маленькой Сольгерды сначала успокаивал его терзания, затем разворачивал в сторону намеченной цели, а потом внушал уверенность и решимость, необходимые для следования к ней. Так и сейчас, в этом лесу, что на границе гибельных мест, куда пролегал путь мужчины, образ дочери воодушевил его и помог сделать ещё несколько важных шагов на негнущихся от страха ногах в сторону тех мест, из которых многие годы назад он чудом спасся с Уной – ныне покойной матерью Сольгерды.

Мужчина проклинал тот день, когда, укладывая дочь спать, понял, что что-то не так, руки дочери были атипично холодными. Если бы он знал, что это проклятье настигнет именно её, то… Мужчина терялся в ответе на вопрос, что бы он тогда предпринял. Но как только конечности девочки стали обращаться в холодный фарфор, отец незамедлительно отправился в путь. Он не стал, как в случае с женой искать спасения у разных знахарей или надеяться на какую-то иную помощь, равно как он не стал оставаться с проклятой, чтобы скрасить её страдания. Нет, теперь он был слишком опытен и не стал терять ни минуты. А ещё он был очень разгневан такой несправедливостью. Почему проклятье сначала забрало его жену, а теперь настигло его дочь – последнего родного человека в этом мире, если в всём виновен его отец, дед Сольгерды?! Ведь это он дезертировал из армии преданного Парящего духа. Мужчина опасался даже подумать о том, чтобы случилось, если бы его дед был среди тех, кто предал Парящего духа.

Перед мысленным взором отца возникли картины того, как его дочь подобно матери обращается в фарфоровую статую и стенает тонким скрипом не шевелящихся губ, делясь своими страданиями бесконечного пребывания в таком состоянии. Представление о том, что его дочь будет всеми доступными средствами молить о избавлении от такого бытия и то, что ему – отцу, придётся пойти на тот же шаг, что и с своей женой Уной, сначала пробудили негодование к несправедливости ситуации, а затем, когда мужчина осознал свою слабость в всём этом, заставили проступить слёзы жалости. Жалости к дочери, к памяти о жене, к себе… Сталкиваясь с чем-то могущественным, воспринимаемым непреодолимым, человек склонен обращать свой гнев на себя в форме жалости, обвинения или чего-то в этом роде. Главное осознать это и обратить это всё вовне, на настоящий источник. Но слёзы оказались полезными в сей час, с застланными глазами и в такой темноте, в томных мыслях, мужчина оступился и упал. Падение позволило ему увидеть по какой почве он идёт и где он уже. Земля под ладонями, на которые он облокотился, была чернее ночи, безжизненная, совершенно мёртвая. Мужчина, стерев слёзы, силился что-нибудь разобрать впотьмах, пока осматривался вокруг. Как будто ему в услугу облака освободили Луну и отражаемый ею свет пусть бедно, но достаточно для восприятия показал деревья подстать почве – застывшие в мгновении, пустые в образе, может быть не чёрные, вероятнее всего не белые, а возможно никакие – совершенно мёртвые. Отец, спасающий дочь, добрался до места, из которого в своё время бежал с Уной за руку без оглядки – поле скорби преданного Парящего духа. Эпохальная могила десятков тысяч глупцов решивших, что смогут одолеть Парящего духа и немногочисленных, оставшихся верными ему воинов. Последние ревностно стоят на страже входа ставку и покои Парящего духа, как и при жизни. Ныне живущие верят, что в охраняемых этими уже неживыми солдатами руинах в добровольном заточении и унынии до сих пор находится преданный Парящий дух, а его обида, скорбь и  ярость воплощаются в проклятиях на потомках тех предателей, кто из них уцелел, и дезертиров с обеих сторон конфликта. Трудно поверить, что некогда податель справедливости, заявитель закона и вершитель судов, парящий над твердью; тот, кто не желал обращавшимся к нему ничего кроме блага – Парящий дух, может быть причиной таких проклятий, но его гибель или обида и добровольное отрешение от человечества тоже о чем-то, да свидетельствуют. Но в таких вопросах лучше обращаться к разномастным проклинателям и колдуньям, облюбовавшим здешнюю местность в своих магических интересах. Именно эти индивиды вступают в сговор с сорвиголовами, которые отваживаются отправиться в лагерь Парящего духа, прокрадываясь мимо бдящей призрачной охраны. Эти смельчаки или дураки, кому как, выискивают предметы представляющие интерес для колдуний и проклинателей, за которые те платят более близкие душе авантюриста золотые монеты. Сами же наниматели достаточно умны чтобы не пытаться прокрасться в эти гиблые места, да и призраки в мгновенье ока замечают носителей магии, в то время как обычный человек для их восприятия слабо уловим, не говоря уже о так называемых «обещанных этому месту», тех самых потомках предателей и дезертиров. Последних признаки, если и замечают, то воспринимают как естественную часть картины пейзажа – ту часть целостной мозаики, которая сама возвратилась в положенное ей место вместо оригинального фрагмента, чьей копией и является потомок, в восприятии призраков в всяком случае. Вышеназванный факт или миф знал мужчина, без этого знания у него не хватило бы духу отправиться сюда. Поэтому он предпочитал верить в то, что это факт, а не миф. Единичные смельчаки почти лишённые страха могут пребывать даже в удалении от призраков и поднимаемых по их прихоти подобно марионеткам нетленных тел мертвецов павших здесь, не говоря уже о спуске в глубины руин, которые просто источают нечто внушающее живому существу ужас. Но только единичные, а прочим храбрым духом остаётся довольствоваться лагерями лоялистов и предателей, не помышляя о полусказочных руинах.

Ради заключения какой-то сделки или поиска помощи, да хоть какой-то надежды для дочери и отправился сюда мужчина. Где и как искать проклинателя, что вообще делать при встрече с ним и можно ли вообще доверять им, мужчина не знал. Вестимо, он не мог поручиться за то, что встреча с подобными индивидами безопасна, но эти загадки пугали его не так как место его настоящего пребывания.

Мужчина поднялся, оттирая ладони о штаны и подняв взгляд вверх, чтобы сверить направление по Луне и звёздам, обомлел. На массивном сучке полностью голой высоченной сосны, которую трудно было до этого не заметить, но мужчина не заметил, сидел, скрестив ноги, некто полностью поглощённый процессом вычищения какой-то палочки, видимо курительной трубки. Из-за правого плеча незнакомца торчало птичье крыло, которым он балансировал, чтобы не упасть сидя на сучке, пока энергично мотал скрещенными ногами. Незнакомец вроде не обращал внимания на путника, поэтому мужчина решил тихо ретироваться, оставаясь незамеченным. Да, он сам искал встречи с колдуньей или кем-то из этой братии, но именно в этот момент – посреди ночи, в холодном поту от страха, заводить беседы с крылатым незнакомцем, на фоне Луны казавшимся ещё более пугающим, мужчина не горел желанием. Пятясь, путник начал удаляться от незнакомца, так и не обратившего на него внимания и продолжавшего чистить трубку. Мёртвый лес, преимущественно состоящий из голых деревьев чудесным образом начал сооружать ветки между незнакомцем и путником, пока не скрыл пятившегося мужчину полностью. Развернувшись и преодолев приличное расстояние через ночной мёртвый лес, путник немного успокоился, если его ставшее в последние сутки постоянным возбуждённо-испуганное состояние можно было назвать спокойным.
- Любезный, куда же ты? – раздался женский голос сверху над головой мужчины, заставив одновременно подпрыгнуть и вскинуть взгляд вверх.
На той же сосне и том же сучке сидел тот самый незнакомец, в котором с этого расстояния можно было разглядеть женщину. Сосна, на которой она восседала, будто тихо кралась за спиной мужчины и врылась в почву аккурат за ним именно в тот момент, когда незнакомка окликнула его.
- Ты что – глухой? – без угрозы в голосе, а даже с смешком поинтересовалась незнакомка взявшая трубку в третью руку, вынырнувшую из-за левого её плеча и не сводя глаз с путника подула в неё. Трубка, потрескивая разгоревшимся пламенем, закурила. А путник немым смотрел на незнакомку и та повторила. – Ты что – глухой?
- Да. – закивал мужчина и осёкшись исправился. – Нет.
Незнакомка выпустила табачный дым и захохотала, хлопая в ладоши обычных, человеческих рук, при этом так дрыгая ногами, что только чудо удерживало её от падения. Но через секунду сделала серьёзное выражение лица.
- Что ты здесь ищешь?
Мужчина поначалу что-то мычал и до сих пор не мог найтись.
- Брось. Сюда простые авантюристы или, тем паче, путешественники-искатели видов даже по незнанию не забредут. Тебе нужно что-то определённое. – сказала незнакомка так сверкнув глазами, что мужчине показалось, что её взгляд был брошен с расстояния ладони, это заставило путника немного отшатнуться и моргнуть, чего он себе пока не позволял из-за испуга, чтобы не сводить глаз. – Ну так что? – переспросила незнакомка вынырнув из-за плеча мужчины. Но видя, что гость временно не в себе, незнакомка отвела от него свой сверлящий взгляд, наполняющий нутро морозом, и потянула дым из трубки.

- Ты колдунья? – успокоившись, спросил путник у незнакомки.
- В точку! – подтвердила незнакомка, щёлкнув пальцами и указав плечевой рукой на своего собеседника. От последнего мизерные запасы спокойствия мужчины поубавились, жутковатый жест, если подумать. Рука была меньше человеческой, как детская, но с длинными, очень тонкими пальцами. Если бы не здоровый цвет, насколько о нём можно судить при такой освещённости, и кожа в тонусе, то можно было бы подумать, что это высохшая рука мёртвого ребёнка или карликовой старухи.
В общем, не суть, но это лишь один из примеров мысли, которые обдумывал мужчина в этот момент, да и в последние сутки тоже.
- Что-то ты мало похож на авантюриста, но и на случайного путника ты тоже мало похож. – сделав паузу, колдунья добавила. – Но я никак не решу на кого ты меньше похож: на авантюриста или на туриста.
- Я и сам в затруднении с этим решением. – признался мужчина. – Но раз на то пошло, я ищу колдунью.

- Понятно. – протянула колдунья, выслушав историю мужчины. – Дай мне пару мгновений подумать. – и незнакомка отвернулась задумчиво потягивая дым из трубки, которая не тухла уже с половину часа.
Мужчина присел на свой вещевой мешок и вытянул ноги. Впервые за столь долгое время он смог немного успокоится и даже расслабиться. Возможно это было связано с доверием внушаемым собеседницей не смотря на известные особенности в её внешности и поведении, а возможно некое умиротворение побуждалось искоркой надежды, которую представляла та же собеседница.
- Хм. – хмыкнула колдунья. – Если честно, то тебе могут помочь двое, первый это Дух, но с этим проблемы как ты и сам знаешь.
- А кто второй?! – перебил в нетерпении мужчина, вскочив с вещмешка.
- Второй… - протянула незнакомка, с негодованием посмотрев на путника. – Второй это Крутильщик. Он, хм, скажем так: не местный.
На этот раз мужчина не перебивал, а внимательно слушал в молчании. Колдунья это отметила хитрым прищуром глаз и продолжила.
- Но с этим существует ряд проблем, в-первых, тебе всё равно нужна помощь Духа, чтобы встретиться с Крутильщиком. А с тем, что в-вторых уже будешь разбираться на месте.
- И что мне делать, с чего начать? – наконец спросил мужчина, поняв, что колдунья закончила повествование.
- Встретиться с Духом в поисках Крутильщика. Дальше само как-то пойдёт или не пойдёт. Так что иди – ищи Духа, если не боишься, конечно.
- Дух всё-таки остался там?
Колдунья молчаливо кивнула. Мужчина не стал уточнять детали, всё-таки такой как она виднее.
- Вот так просто спросить у него о этом Крутильщике?
- Да. – отрезала колдунья. – Дух, Крутильщик и твоя проблема – всё, что тебе сейчас нужно, а прочее это лишь мелочи.
Мужчина молчал, обдумывая сказанное. Ведь, по сути, он ничего путного и понятного ему не узнал. Ведь вроде как проклятие это продукт Духа, но его направляют к Духу, чтобы найти некоего Крутильщика, который чем-то поможет с проклятием. Мысли путались. Да и какая выгода колдунье от этого всего. Картина не вязалась с сделками в поиске своей выгоды, которые заключали колдуньи с авантюристами.
- Моя выгода уже будет весома, когда ты только встретишься с Крутильщиком. – слова донеслись до путника удаляющимся звуком с высоты над головой и он заметил, что дерево и незнакомка исчезли в темноте.
Кто этот Крутильщик, чем он поможет и прочее-прочее? Мужчина посмотрел в землю, понимая, что он остался с единственным предложенным ему путём – идти к самому Духу. Но вместо страха, нерешительности и тревоги, которые его преследовали последнее время, мужчина с большей уверенностью посмотрел через ночь вглубь леса в направлении могилы предателей и ставки Парящего духа. Путник подхватил за лямку вещмешок и вскинув его на плечо, уверенно и быстро зашагал вперёд. За это долгое время он устал бояться; не просто устал, а его постоянная тревога и страх начали его сердить и приводить к границе неистовства. Поэтому в душе на предательски подползающий страх или сомнение он бросал такие взгляды ненависти и раздражения, полные огня и желчи, что от гостей не оставалось и следа. Будь что будет, а уж он постарается как сможет.

От могилы мужчина ожидал несколько иного, вроде сломанных копий воткнутых в землю, повсюду валяющихся тел и их оружия, фрагментов доспехов – всего отражающего прошедшую битву. Но нет, перед укреплениями войск Парящего духа простиралось пространство как будто оставленного военного лагеря, застывшего в времени. В прошлом лагерь наверняка и оставили, поднявшись по тревоге или боевой готовности. Но чтобы его вот так не тронуло время, а главное какая-то битва, которую представлял себе мужчина как закономерную часть прошлых событий связанных с этим местом, было удивительно и одновременно нормально, если не забывать где находишься.
- Лагерь как лагерь. – подумал про себя мужчина.
Но, наверное, главная особенность этого места была в том, что из него почти невозможно вырваться. Даже если сбежать, то тебя всё равно будет что-то преследовать, а основное это то, что ты можешь унести отсюда своё тело, но не дух. Дух, душу, да назовите как угодно, ты оставляешь здесь гарантированно; в том числе воспоминания. Именно поэтому мужчина уже сбегавший из расположения лагеря Парящего духа, находящегося далее, в том числе через этот лагерь предателей, не помнил не то что деталей, но и внятной картины этого места. Всё что он смог отсюда вынести – факт своего бегства, да и то последний был констатацией за границей сиих гиблых просторов, а потому и сохранялся в памяти у сбежавших. А ещё путник не раз отметил, что в лагере кто-то прячется от него и всеми силами не попадается на глаза. И какая-то нездоровая уверенность поселилась в сознании о том, что это духи и призраки предателей, которые его, потомка противной стороны, но стороны вроде как победившей, боятся и оттого прячутся.
С такими размышлениями мужчина миновал лагерь предателей и вошёл в едва приоткрытые ворота внешней стены укреплений в расположение войск Парящего духа. Вошёл и остановился, так как ему показалось, что на него кто-то смотрит. Не такие сверлящие взгляды полные смеси страха и ненависти, а также толики зависти к состоянию сравнительно свободного живого, как в лагере предателей, а какой-то другой взгляд. Мужчина невольно огляделся в поиске источника и застыл, им овладела оторопь. За воротами, у стены, в полной экипировке стоял призрак лоялиста и пустыми безжизненными глазами смотрел на него. Не истлевший скелет в проржавевших доспехах и не гнилой труп, из ран которого высыпаются черви, а также не бестелесный прозрачный образ. А статный мужчина в ладных доспехах, где каждый элемент на месте и содержался в надлежащей заботе, однако взгляд был безжизненный, оттенок лица был бледен как у нездорового, очень нездорового человека, а лицо застыло в каменной неподвижности. Настоящий призрак – существо в плоти и крови, но эта плоть и кровь уже давно не живут, а приводятся в движение волей духа запертого в них. Призрак несколько минут бесстрастно смотрел на путника, а потом отвернулся и уставился в какую-то произвольную точку в стороне. Мужчина не смог отказать себе в интересе посмотреть туда же, но ничего особенного он там не увидел. Действительно, на счастье путника призраки воспринимают потомков сбежавших как естественную часть этого места. Хотя никому из знакомых мужчины и не могло быть известно, как кого-то другого воспринимают эти призраки, может им все вот так же безынтересны. Продвигаясь вглубь, мужчина встречал всё больше призраков лоялистов, они в отличие от предателей не прятались, хотя и не сказать, что искали встречи или появлялись специально, чтобы посмотреть на гостя. Нет, путник готов был поспорить, что они все так и стоят на своих боевых постах. Он зашёл через дальние ворота, через них и ещё двое ворот добираться до самой ставки долго и не лучшая идея в атаке, поэтому предатели их и не штурмовали вовсе, разве что возможно предприняли пару отвлекающих нападений здесь. Вероятно поэтому призраки так и стоят, да и опять же никаких следов битвы.

Эти мысли мгновенно улетучились от внезапно настигнувшего путника состояния тревоги, когда он миновал вторые ворота, будто на него кто-то уставился с неподдельным интересом и этот незримый взор перемывал ему все косточки и был явно осуждающий. Мужчина какое-то время не понимал источника, хотя до этого все взгляды духов в свой дух определял как визуальный контакт человек-человек, но потом понял, что этот взгляд из-под земли и его источник, будучи обнаруженным, рванул к путнику. Что-то мчалось к мужчине под землёй и заставило сначала попятился, а потом мгновенно броситься наутёк позабыв о всякой решимости. Но скорость этого нечто была настолько велика, что мужчина успел сделать несколько шагов, как удар из-под земли подбросил его и через мгновение после кульбита в воздухе он полетел в образовавшуюся под ним яму, ведущую в тоннель. Падая в черноту ямы, мужчина заметил то самое нечто, огромное, непонятное, негодующее и от того пугающее.
- Неужели это и есть Парящий дух? – мелькнул вопрос у путника в мыслях. – А что если он, то что? Это как же, я вот так сгину? А как же Крутильщик, как же Сольгерда?!
С этими мыслями мужчина воспринял, как изменился незримый взгляд, направленный на него, и через миг он влетел в это нечто, погрузился в него, как в какую-то вязкую черноту, а потом отскочил в дымчатую темноту. Мужчина не понял, он летит, парит, стоит и жив ли он ещё. Но через мгновение чернота сменилась отдалённо знакомой темнотой ночи, и он вылетел на скромный источник света, при этом ударив ногами снизу вверх какую-то женщину.

В это время на крыльце дома в кресле качалке неподвижно сидела девочка и не отрывая взгляда, даже не моргая, пристально следила за дорогой уходящей в лес. Из-под пледа, покрывавшего ноги виднелись кончики белых фарфоровых пальчиков.

апрель 4714
(с) Algimantas Sargelas

Copyrights ©Algimantas Sargelas; all right reserved