Первая рождественская ностальгия

Пока я жду свой транспорт, можно прогуляться, всё равно для него не имеет особого значения куда прибыть в пределах этого города. Хе-х, города, это континентальное поселение с парой десятков миллиардов населения, а я его по своей земной привычке называю городом. Хотя и на этой планете когда-то были маленькие и уютные города, которые можно было на примитивном колёсном транспорте пересечь за пару часов. Я невольно усмехнулся себе под нос, а земляне думают, что их поселения большие и гордо величают их мегаполисы, такая наивность.

Здесь, в среднем ярусе континентального поселения, тешить себя прогулкой самое приемлемое, народу почти нет потому, что тут почти нечего делать. Транспорта тоже нет, потому что функционированию двигателей мешают фильтры, очищающие атмосферные осадки сверху и спускающие на нижний промышленный ярус хоть и душный, но не такой ядовитый воздух. А на верхнем ярусе трудятся только машины, да и то недолго, так как их быстро изнашивает радиация и агрессивная среда из-за почти отсутствующей атмосферы, которую уничтожили за века промышленности экономики роста ради роста.

Местное население зарылось в недра, которые так долго и жадно копало. Одно поколение копает один уровень, там и живёт, и погибает. А застраивает новый уровень, и делает это так – временно, как им всем на протяжении многих поколений кажется. И цикл продолжает вновь и вновь. Так и вырастает многоуровневая фабрика-шахта с трущобами, где самый верхний уровень почти вымершая изношенная сеть тоннелей-могил предыдущих поколений. Если бы гуманитарные науки тут не отмерли давным-давно из-за практической нецелесообразности, как считают местные воротилы, то археологи нашли бы эти искусственные пласты сокровищем исторических знаний. Хотя может быть я и ошибаюсь, я там особо-то и не бывал, чтобы знать. Это всего лишь мои размышления, основанные на общем представлении, которыми я развлекался, проходя мимо воющих фильтров и шипения их полей.

Ирония, какая ирония, они, местные ненавидят своих бывших соотечественников, колонистов соседней планеты поменьше, потому что им завидуют. У них де и атмосфера есть, и живут они на поверхности и даже космические лифты строят. Если бы они знали правду. Их космические лифты то же самое, что местные лифты в шахты, только понятное дело в другую сторону. Да и живут колонисты в таких же уровневых трущобах, только их помойка на поверхности и растёт вверх, а не вглубь. Ну да, всё-таки есть один предмет для зависти, у колонистов есть небо. Но его не видно из-за смрадного дыма и пыли.

Неужто человеку на роду написано загадить всё, где он живёт? Когда моя родная Земля станет подобна одной из этих двух планет, кто знает? Пытаясь отвлекаться этими размышлениями от моей недавней встречи я не преуспел, меня не покидали мысли о том шахтёре, который был удовлетворён уже тем, что был кому-то или чему-то полезен. Меня как эгоиста возмущал такой стиль мышления и пугали ассоциации с миром покорности и безысходности, представителем которой был тот умерший шахтёр. Как астросталкера меня не пугают ни ранения, ни смерть физического тела, которые могут быть предметами фобий людей, но вот это картина жизни и нежелание её переписать ни на каком этапе, даже отсутствие сожалений по этому поводу меня действительно пугала, возмущала и потому вызывала горечь.

Хе-х, я с горькой досадой хмыкнул и оскалил свои клыки, бестелесному образу этих идей выказывая своё пренебрежение. У людей свои паттерны – улыбки, крик, грозят кулаком – все они, или почти все, созданы для материального ответа материальным же явлениям. А нам, астросталкерам, только и остаётся показывать клыки бестелесным фантомам, которые мы сами осознали и которые нас же пугают.

Странные мы существа – астросталкеры, лучше всего нам повредить можем мы сами - наши мысли и соображения, но мы всё равно концентрируемся на них. В такой ситуации рациональным решением было бы избегать одиночества и хоть в каком-то общении отвлекаться от этих опасных призраков своих душ, но нет, мы упорно стремимся к одиночеству и созерцанию мира, которое всегда, всегда, постоянно приводит к рефлексии, то есть созерцанию и анализу себя. Есть поговорка, что величайший источник проблем человека это он сам, но она верна и в отношении нас, астросталкеров, мы, эгоцентристы и эгоисты, источник всех своих проблем. Мы, задающие вопросы, пребываем в постоянном поиске и сами же отвечаем на них, это ли то самое сумасшествие? А может, нам все эти миры, которые мы исследуем, просто кажутся, может, это сон или чья-то фантазия, кто знает? Если человек мера всех вещей, то астросталкер призма любого бытия?

К счастью, от этих мыслей меня отвлёк мой корабль, который прибыл на поверхность как раз на верхнем ярусе надо мной, а это значит, что пора подниматься и отправляться в дали по неотложным делам. Хм, на Земле этот корабль был участником или даже катализатором многих интересных ситуаций, никогда не забуду одну из них. В давние времена покрытые пылью веков, когда я только начинал свои изыскания, но уже преуспел на поприще некоторых из них, среди которых всесредовой корабль в атмосфере, левитирующий на гравитационном двигателе, встретилась мне старая знакомая, на Земле, и не совсем знакомая, а тень прошлой близости в навсегда покинутой жизни человека. И я бы проследовал мимо, делая вид, что не замечаю её, что не узнал, но по каким-то своим причинам она меня окликнула. Странная особа всегда любила коллекционировать вещи, а так же владельцев большого количества вещей; собственно, поэтому наши пути навеки разошлись, едва соприкоснувшись, потому, что её чаяния я прекрасно понимал и совсем не разделял. Последнего нельзя было сказать о её новом спутнике жизни, которому она меня представила.

Комедия началась когда я невольно окинул взглядом их примитивный транспорт на морально устаревшем даже на Земле двигателе внутреннего сгорания.

- Нравится? – поинтересовался мой новый знакомый.
- Цвет, да. – честно ответил я, так как белый цвет мне был по нраву, хотя глянец я не жалую.
- И только цвет?
- Я не люблю автомобили.
- Метро больше нравится? Стоит попробовать использовать автомобиль, хотя бы какой-нибудь отечественный – подешевле.

Месье видимо решил, что он очень оригинален, но я решил его в этом разубедить. Так уж случилось, что наша встреча произошла только потому, что я наматывал круги по этим тихим улочкам в ожидании, когда же мой новый корабль спустится с орбиты, а в состоянии маскировки это занимало некоторое время. Но иногда случайности происходят как раз в то самое – нужное время, и мой корабль был уже различим над крышами домов, безусловно только для меня.

- Машина наверное мощная? – поинтересовался я.
- Конечно, триста лошадей.
- Бензина видимо много расходует.
- Ну, человеку, который может позволить себе такой автомобиль не нужно думать о бензине. – всё в том же горделивом тоне ответил мой новый знакомый.
- Да я это не к тому, а к её запасу хода. – сказав это, я начал обходить авто и продолжил. – Хм, не выглядит герметичной с искусственной атмосферой кабины. В космосе будет неуютно. Ой, право слова, ведь двигатель внутреннего сгорания не позволяет летать, разве что с обрыва.
- Ты о чём вообще, что это за бред? – опешил владелец авто.
- Ба, а это что, колёса? Этот транспорт опирается на почву и другие твёрдые поверхности. Какая архаика. Эта телега не способна не то что к путешествиям сквозь космос, но и в песчаной пустыне не проедет и десяти километров. – я всё больше раззадоривался. – Конечно, поезд метро на всё это тоже не способен, однако я предпочитаю путешествовать вот на этом. – и я указал на свой корабль, перешедший в трёхмерное пространство из маскировки.

Мне всегда трудно описать лица людей, которые видят что-то вне их разумения. Эти лица наверняка были одинаковы у первых свидетелей огня, рисунка, письма, фонографа, радио, лампочки внутреннего накаливания и других непостижимых  людям на тот момент феноменов. У этих двоих были такие же лица.

- Цвет конечно не белый, это минус, так как это кажется, что цвет чёрный, на самом деле корабль не имеет цвета, он пятимерный. Но группируясь в трёхмерном пространстве, он выглядит чёрным. Я его сам собрал. В космосе на гравитационных петлях не очень быстро путешествовать, но это до тех пор, пока брешь в пространстве не найду. Так что минут десять-двадцать можно подождать. И тебе советую соорудить что-нибудь способное хотя бы к полётам в пределах солнечной системы, а не покупать тарантасы как вот этот твой, которым место в музее.

Покинув их, я был очень доволен, наконец-то я смог наглядно проиллюстрировать напускной блеск предметов роскоши человечества, каким бы он не был и в какой форме не представлялся – автомобиль с позолоченным кузовом, блестящие бусы из стекла на вожде папуасов, коммуникатор такой же, как остальные на рынке, но с ценой вдвое-втрое больше. То, что они были потенциальными свидетелями, меня нисколько не беспокоило, им всё равно никто не поверит, кроме экзальтированных блаженных или таких же невольных свидетелей деяний нашего клуба астросталкеров. Ох, сколько их на Земле много, почти все эти свидетельства про похищения и инопланетные тарелки, круги на полях и пропажу домашнего скота, всё это – похождения нашего брата астросталкера. А что, захотелось стейк, у всех есть свои маленькие слабости, вот и пришлось позаимствовать Бурёнку, ведь денег у нас отродясь не было. Да, та ситуация, такая ироничная. С точки зрения зрелого и состоявшегося астросталкера, я повёл себя как ребёнок – инфантильно. В мне тогда были ещё теплы угольки того костра, где сгорела моя человечность, пусть и девиантная, но всё равно вместилище земного мышления. Мышления и мировоззрения, которыми я воспринимал себя хоть и отстранённо от социума в общем и любого из людей в частности, но всё равно рядом с ними – в одном физическом и социально-экономическом пространстве. Пусть так, быть молодым и импульсивным, совершать не фатальные ошибки, это приемлемо, ведь кому ещё посчастливится переживать вторую юность?

Однако, покинув эти воспоминания далёкой юности астросталкера, я должен был решить, как добираться до своего транспорта. Можно было бросить это тело и создать новое на борту, можно было телепортировать это тело на борт, а можно было дойти пешком. Последний метод представлял из себя задачу не тривиальную, но именно его я и избрал. В конце концов ведь сегодня у меня особенный день, поэтому нужно сделать что-нибудь особенное – пойти пешком.

Пешком отсюда можно было подняться, либо вернувшись к входам на нижний ярус и воспользовавшись лифтом на поверхность, либо через сами атмосферные фильтры-турбины. Если на верхнем ярусе и поверхности быстро изнашивались даже специальные машины, то предприятие прохода через горловину фильтра было актом самоуничтожения почти для любого существа этого мира. Однако, рассредоточив тело в разным плоскостях и создав проекции как на внешних измерениях, так и на внутренних оно, моё тело, могло преодолеть и не такие преграды без использования всяческих архаичных броней, скафандров и прочего. Это же так просто, разнести материальные составляющие тела в изгибах и средах таких пространств, где конкретной части ничто не угрожает, а совокупность инструкций оригинальной конструкции тела хранить вообще вне пространства-времени. Ага, просто для тех. кто воспринимает устройство мироздания глубже, нежели органами или экспериментами, кто его способен созерцать. Обдумывая метод путешествия через опасную среду фильтров на чуть менее, но всё равно гиблую поверхность, я вспомнил недавний диалог с одним из моих любимых партнёров из далёкой вселенной, который в значительной мере положительно влияет на моё восприятие творческой деятельности, так как активно использует мои изобретения. Он, далёкий от наук своего мира, спрашивал, что я изучал и что практикую в исследованиях, на что я ему честно ответил:

- Я не знаю ваших наук, это мне не требуется в большинстве своём. Я как существо имматериальное воспринимаю устройство материи созерцательно. И где материальное разумное существо информацию получает в форме познания, там для меня эта же информация приобретает форму созерцательную. То есть я «вижу» устройство как частного, так и общего в определённой точности. Говоря проще на примере, то если в случае слепых существ для восприятия цвета нужны опыты и это восприятие будет познавательным на основании исследований – вычислений, экспериментов и так далее, то зрячее существо эти цвета просто воспринимает – видит специальным инструментом, например, органами зрения - глазами; так же и я – воспринимаю как зрячий цвет, движение частиц и их взаимодействия, а так же прочие процессы материи, но, конечно же не какими-то ни было органами. Это особенность астросталкера, хотя в разных мирах нас и зовут по-разному.

С этими воспоминаниями и размышлениями я вошёл в галерею фильтров и не мог не заметить знакомый след, опутывающий гигантские конструкции. Поля, создаваемые фильтрами, были мощные и в многом нестабильные, и если в пределах самого фильтра и рядом с экранами было относительное равновесие, то за этими пределами творился настоящий электромагнитный хаос, который и не позволял летать здесь транспорту и отгонял зевак, если последние вообще могут существовать в этим мире. Так, по всей видимости, этот хаос из частиц, создающих множество полей, смог породить оригинальных существ, по природе своей совпадающих с этой средой. Они совокупность относительно организованных частиц, волн и полей, как мне видится, находящихся на втором этапе своего развития. Я так думаю, что ранее эти сгустки просто реагировали на изменение электромагнитной среды и следовали в наиболее благоприятные места, а затем из этих подобий раздражительных реакций смогли выработать некоторое мышление, вернее, рефлекторное поведение. С позволения сказать, эти живые существа как низшие животные без каких-либо моделей и приёмов поведения, но уже системно реагирующие на раздражители. Особенность в том, что эти энергетические сгустки, кстати в пространстве протяжённые – можно сказать электромагнитные змеи, на людей реагируют очень даже активно.

Особенность и выраженная активность этой среды очень мешает местным засечь и вообще допустить мысль о существовании таких интересных форм, хм, жизни. Хотя местные инженеры не единожды становились жертвами внимания с стороны этих змеек, превращаясь в кучки пепла. И, несмотря на частые случаи, никто не предпринял никаких исследований и не выдвинул иных гипотез кроме той, что среда повышенной опасности, из-за чего и происходят несчастные случаи. Но я-то знаю правду. Да и я смог их воспринимать в многом благодаря вовремя завершённому гравитационному монитору, интегрированному в комплекс восприятия тела.

Так что инженеры, обслуживающие средний уровень – небольшие охотники ходить в эти галереи, и то понятно, кому хочется помирать. Кстати, вблизи и в момент активности этих существ можно различить визуально, а инженеры часто трудятся бригадами и в моменты инцидентов некоторые выживали. Но! Но ни в среде рабочих, ни в среде инженеров не возникает рассказов или сплетен о неких существах или каких бы то ни было мистических объяснений, агрессивная и опасная среда, всё – это характерно для утилитарной и практичной культуры. И если уж, как я говорил ранее, тут забыты гуманитарные науки, то всякие суеверия и религиозность тем более не в чести. Это одна из причин, по которой мне нравится этот мир – он не так прост, как кажется на первый взгляд. А ещё, безусловно, эти в многом уникальные существа. Их похожие аналоги я уже встречал, но другие были уже состоявшимся видом разумных существ, способных к поистине феноменальному морфизму своих тел, но это другая история.

Пока я поднимался по широкому внутреннему жёлобу одного из фильтров, к мне, огибая экран, потянулась ярко сверкающая жёлтая дуга искр, это было то самое существо. Даже в относительно упорядоченных и экранированных полях атмосферного фильтра этот наэлектризованный змей мог концентрировать столько частиц, что десятками миллионов ватт прожигал диэлектрик воздуха. Для моего тела он не представлял опасности, но оно вызывало у него реакцию, подобную  присутствию человека, не знаю, вызывало у него раздражение, конечно, с точки зрения поведения любая реакция низшего животного является ответом на раздражение, но я о другом, в любом случае или это, либо что-то иное служило причиной любопытства этого существа. А может, его привлекало уязвимое с его позиции внезапно возникающее блуждающее сопротивление. У фильтров, безусловно, тоже были источники сопротивления, но даже для таких существ, способных прорезать диэлектрик потоками электронов, сопротивление атмосферных фильтров было неуязвимо. Неудивительно, фильтры были рассчитаны и не на такие мощности.

Змей прошипел мимо меня, обдав снопом разрядов, бессильно лизнувших одежду, и резко отстранился, приняв форму сферы, очень похожую на пресловутую шаровую молнию, он улетел назад за экран. Милое знакомство с интересующим меня видом в такой знаменательный день, не скрою – я был рад. К счастью, сенсорный комплекс смог запечатлеть этот контакт.

Предвкушая, как я буду наслаждаться записью мимолётного знакомства с неизведанным существом, пока буду следовать через холодный космос, я прибыл к точке выхода – гудящей десятками турбин горловине атмосферного фильтра. Среда здесь была такая, что прыжок в выводок тех самых искрящих змеев, каждый из которых наверняка испепелил не одного человеческого инженера, был сравним с падением на пуховую перину, в то время как это была каменная молотилка. Но как я говорил ранее, меня это не сильно беспокоило и оставалось только наблюдать причудливые отражения этой машинерии в искажениях пространств, через которые я проносил своё тело. Право слово, ведь не зря же я шёл пешком всё это время, чтобы просто телепортироваться к кораблю, но преодолев фильтр и оказавшись на верхнем ярусе, я именно это и сделал – телепортировался к рядом ожидающему транспортом, потому что наблюдать за постоянной густой пылевой бурей, ревущей на всей протяжённости пути от фильтра до корабля,  мне не хотелось.

Признаться честно, просто как любителю всяческих электрических эффектов мне не терпелось восстановить в памяти своё знакомство с змеем и, наблюдая эту запись, наконец-то, хоть на чуть-чуть, отвлечься от тяжких мыслей, которые нас, астросталкеров, зачастую приводят либо к пугающим фантомам будущего, либо к призракам прошлого, вызывающим сожаление, либо к депрессии настоящего, потому что бытие наше одно из двух состояний – мания или депрессия. Каждый астросталкер становится состоявшимся, когда учится обузданию мании, и преодолению депрессии; так что бытие имматериального существа не такое уж и безоблачное, как может показаться, например, человеку.

С этими мыслями я направил корабль прочь с этой пыльной планеты в бесконечные просторы миров, где меня никто не ждёт, не ждёт по-настоящему – нет такого существа, для которого отсутствие меня было бы потерей всей его жизни. Да. - я усмехнулся, потягиваясь в кресле пилота. – Это значит, что и большинство людей тоже никто не ждёт. Всё мы одиноки в этом холодном дыхании великого безликого Ничто и только вот на таких комьях пыли и грязи собираемся вместе, вольно или невольно, зная зачем или по наитию, чтобы потешиться иллюзиями единства.

Кто-то может сказать, что у астросталкера нет настоящих родины и дома, но лично я, покидая любое место, воспринимаю это как временную меру, то есть, вот сейчас я отлучусь по делам, ненадолго, а потом обязательно вернусь – как домой. Таким образом, лично для меня любое посещённое место является домом, все миры – моя родина. Астросталкер – гражданин вселенных.

(с) Algimantas Sargelas, август 4712