Глава 5
Сложные сражения
– Я понимаю его слова! – осенило меня и я поспешил выкрикнуть: – Почему ты на меня напал?! – одновременно желая проверить поймёт ли он, и будучи в принципе не против получить ответ на заданный вопрос.
– Зачем ты на меня напал?! – почти одновременно с мной выпалил незнакомец.
– Это ты на меня напал! – поспешил ответить я, но смекнув, что разрубил собаку до фактического проявления агрессии, начал придумывать что-нибудь в оправдание: – Так собака не нападала? Как мне было узнать?!
– Ой да... – опять почти одновременно с моими словами выпалил незнакомец.
– Что "да"?!
– Я не специально напал, – нашёлся он, но настолько наивно и дёргано, что явно врал.
– Испугался вооружённого незнакомца и спустил собаку? – предложил вариант я, специально предложил, так как был заинтересован в устранении конфликта, не говоря уже о неприемлемости эскалации переговоров в насилие, так как этот незнакомец понимал мою речь, для меня он – сокровище!
– Ну типа того, – ответил долговязый, видимо мысленно взвешивая предложенный аргумент; – Да, всякое бывает, – наконец согласился он.
– Обсудим претензии? – предложил я после раздумий, так как не хотел прямо затрагивать тему смерти питомца меряя незнакомца по себе, а я за питомца мстил бы до последнего.
– И что ты хочешь? – поразил вопросом незнакомец.
– Я? Ничего! – но тут же спешно добавил, – Поговорить.
Разумеется доверять этому человеку, если он вообще человек, было опасно, но я предпочёл рискнуть, нежели упускать возможность коммуникации с местным понимающим мою речь.
– Знаешь какой-нибудь хороший трактир в округе? – предложил я, полагая что замани я его в людное место, то уменьшу вероятность нападения.
– Угощаешь?! – заулыбавшись оживился незнакомец.
– Две трети с меня, – пояснил я, опасаясь что это существо может меня разорить за пару часов, а так, вынужденное оплачивать хотя бы треть, оно поумерит аппетит.
Нас прервала уже знакомая девчушка, юркнувшая мимо меня, заставив вздрогнуть, и вручившая незнакомцу ключ, видимо от входной двери в его комнату, а он его забыл на стойке; я же с неописуемым облегчением выдохнул от того, что не разрубил волной извлечения внезапно появившегося ребёнка.
– Мои мотивы понятны, а вот его каковы? – раздумывал я, держа дистанцию от этого существа, способного ударом прутика отправить в полёт. – Неужто просто выпить с скидкой?
Незнакомец тоже следил за мной, и уж не знаю каково было выражение лица у меня, но если такое же как у визави, то по вечерним улочкам белокаменного района шла парочка явно боящаяся друг друга субъектов.
– Мы как два паука, тебе не кажется? – решил спросить я, чтобы уменьшить напряжение.
– Может тогда уберёшь руку с меча?
– Может и уберу, – уклончиво ответил я. – Кстати, как тебя именовать?
– А тебя? – парировал он.
– Хм, Тать, – я назвал после непродолжительного раздумья один из моих псевдонимов, даже прозвище, полученное за страсть подкрадываться и пугать.
– Тать?!
– Да, Та-ть, – повторил я по слогам, догадываясь что слово может быть сложным или непонятным даже с автокоммуникацией, как в случае с тем стариком, которая тут существует, правда в моём случае избирательно.
– Где-то я слышал... – протянул он задумчиво.
– Твоё-то имя какое? – напомнил я, внимательно следя за собеседником.
– Я – Всеволод, зверолов.
– Всеволод?! – выпалил я, хоть и допуская возможность услышать подобное имя, но всё равно удивлённый.
– Да, Все-во-лод, – словно пародируя меня повторил зверолов, повернулся к мне и надев действительно внушающую гримасу, прорычал, – И не вздумай назвать меня "Сева"! – он задумался на короткое время, вернувшись в свой плохочитаемый облик, – Вова или Володя тоже нельзя.
– Всеволод предпочтительно? – спросил я всерьёз, так как к именованию относился уважительно.
– Не длинно?
– Я способен выговорить слово такой длины, – парировал я в шутку, но Всеволод задумался на секунду, а мне оставалось надеяться что он не взорвётся как совсем недавно.
– А-а, ты шутишь! – озвучил он, когда до него дошло. – Достали дебилы, которые всё сокращают, умственно неполноценные насекомые!
– Понимаю, – всё что нашёлся ответить я, а сам задумался: – Если он так ярко отражает свои настроения и соображения, то будет куда легче с столь экспрессивной натурой.
Трактир располагался настолько близко, что как следует поговорить, особенно до состояния снижения напряжённой подозрительности, мы не смогли, так что какое-то время смотрели друг на друга в дверях пока я не решил прекратить эту комедию и зашёл первым, но не поворачиваясь к зверолову спиной.
– Зверолов – твоя профессия? – продолжив разговор с этой темы я понял всю сложность задачи следить за окружающей обстановкой и моим визави, хотя бы удалось расположиться лицом к входу и осматривать посетителей.
С известным допущением трактир был похож на современное стилизованное питейное заведение, разве что освещение было масляным, а оттого тусклым; впрочем последнее придавало трактиру контраста с любым современным мне местом, в котором я бывал или видел. А в целом, особенно если сравнивать с пограничным эталоном по системе Татя – столовой начального периода застоя РСФСР, в которой было вроде и относительно чисто, да и разгула погрома или обветшания, как правило, ещё не наступило, но всё равно впечатления уюта от пребывания внутри, мягко сказать, не возникало, трактир был очень даже приятный и на вид экстерьера, и на слух, и на аромат. Столики, точнее скорее столы – круглые и низкие, а для меня в самый раз, окружённые тремя табуретами, были в основном пустыми, но и присутствующих хватало для того, чтобы слышался звук сливающихся приглушённых разговоров; стойка же, наличие которой меня удивило, была почти полностью занята и выпивающие за ней не стеснялись в упражнениях голосистости. Однако, все гости трактира выглядели прилично, да, многие скромно, но всё равно в чистой, пусть и простой одежде, а в общем, если мысленно слить их в массу, делали её далёкой от образа проспиртованных объектов, ищущих кому бы доставить проблем. Удивило отсутствие официантов, так что пояснив о этой особенности заведения, зверолов даже не поинтересовавшись что я вообще хочу отправился заказать нам ужин к одному из окошек недалеко от стойки.
– А пить что будем? – раздумывая стоит ли вообще употреблять алкоголь, всё же спросил я у Всеволода, когда он вернулся.
– Я не пью, слишком много неприятных воспоминаний и потенциальных опасностей связывает с этой привычкой, – откровенно сообщил зверолов.
– Как скажешь, тогда и я не буду, чтобы не смущать, – поддержал его я, да и сомневался что даже если здесь найдётся скоттч, то имеется зелёный чай, в который я наливаю первый. – Значит "пить" он понимает в контексте, а не буквально, – отметил я, – Так же как и старик.
– А ты мальчик или девочка? – с невозмутимой картиной искренности на лице, более не скрытом капюшоном, спросил Всеволод направив на меня свои светло-голубые глаза.
– Я – мужчина! – выпалил я метафизически поправляя головной убор – форму гендерной роли, который сам на себя надел, хоть и смущался его неполноте, значительной неполноте и ограниченности, видимо, потому он так легко и сползал при каждом дуновении сквозняка сомнений из среды.
– А-а-а, так ты карлик! Неповезло... – с той же, воспринимаемой мною неподдельной, искренностью протянул зверолов, так и не ответивший на вопрос.
– Я не кар-лик! Ты что аниме не смотел? – выпалил я, разумеется, без всякой надежды на отрицающий ответ.
– Аниме? А-а-а, китайские мультики эти... – просиял Всеволод после секундной заминки. – Я-то думаю что-то странное, но знакомое; так необычно выглядит, но кажется естественным, – он всё так же беззастенчиво описывал свои впечатления о моей внешности. – Как ты с таким носом не задыхаешься? Зато глаза, ух, всё видишь за километр наверное!
– Только шея устаёт, – оценив его ужимки я поддержал их.
– Почему?
– Глаза тяжёлые! – солгал я, хотя они действительно должны были бы весить немало, впрочем до подлинно блюдцеглазых персонажей мне было далеко, к счастью, наверное; между тем он знает про, как он назвал, "китайские мультики", а эта информация была ценнейшей.
Принесли наш заказ: какое-то ассорти – всего понемногу, но пахло вкусно и выглядело более чем съедобно, хотя аппетита я до сих пор не ощущал. Всеволод не только по имени, но и по сообщённой информации, намекал на человека знакомой душевной организации, даже его нежелание называть имя первым, отвечая на заданный вопрос.
– Всеволод, ты из России? – вместо догадок я решил просто спросить напрямую.
– Я... – зверолов забыл что надо жевать и уставился на меня, он настолько оживился, что казалось будто его глаза выпадут на стол и поскачут в моём направлении. – А ты, так ты, ты тоже... – он наклонился к мне и прошептал, – А ты из Японии?
– Шо? – выпалил я немного подумав, – Тоби пять рокив шо ли? Слава Украине! – мои слова заставили лицо зверолова перекоситься, но, надо полагать, это было скорее недоумение. – Шучу! – признался я, – Конечно, я из Японии.
– Ну и шутки у тебя, – выдохнул мой собеседник и расплылся в улыбке. – Братан... Земеля, – такого счастья на лице я не видел никогда, без шуток, ни-ко-гда!
– Когда Курилы вернёшь?! – этими словами произнесёнными строгим тоном я испортил Всеволоду наслаждение.
– Сразу скажу, без пизды... – он внезапно ударил себя по губам пальцами, пояснив свои действия, – Бабушке обещал не материться, – затем вернулся к своей первой мысли, – Сразу говорю, я таких как ты терпеть ненавижу: прямо сказать не можете, всё придумываете какую-то ху... – он осёкся, но судя по его выражению лица, тону и улыбке, которую казалось ничто не может стереть в ближайшее время, Всеволод по-прежнему пребывал в прекрасном настроении.
– Нелепость, – подсказал ему я.
– Что?
– Придумываем нелепость, – пришлось пояснить и задуматься, ведь отчасти он прав, моя речь, да и мотивы, а значит и действия, непросты, требуют для понимания в простой беседе дополнительного интеллектуального труда. – Я из СПб, это без шуток.
– А-а-а, ну понятно тогда: "поребрик", "парадная" – всё не как у людей, – констатировал зверолов, видимо совершая маленькую месть.
– Но "поребрик" – русское слово, от "ребро", а в "бордюр" ты не узнаёшь французский?
– Да пох, – махнул он рукой. – Рассказывай, давно ты тут? Я тут помотаться успел с тех пор, как тренер отправил меня в свободное плаванье. И ты это, извини, я от нервов сам не свой становлюсь, – выпалил зверолов и это наверняка было далеко не всё. – Но почему ты так выглядишь?!
– Сам удивился, – признался я, заодно вспомнив свои первые впечатления.
– Докажи, что ты из России, – внезапно потребовал он.
Впрочем, зверолову я обоюдно не доверял, и это недоверие было настолько большим, что я четырежды подумал предлагать ли ему сотрудничество вообще, но его качество – понимание и моей речи, и речи местных, явилось решающим аргументом; недоверие же обуславливалось тем, что в этом мире может быть кто угодно с какими угодно способностями, и этот Всеволод может являться непонятным существом, способным воспринимать мои скрытые чаяния и нужды, подстраиваясь под них. Конечно, скорее всего это и правда некий россиянин, теми же или схожими с моими причинами оказавшийся здесь, а потому потерянный, а значит нуждающийся в компании, как и я; но исключать то, что это некое подражающее чудовище так же нельзя, хоть и думается из-за таких гипотез о себе как о параноике. Но сейчас доказательств требовали от меня, а я даже не думал воспользоваться тем же, так как для существа узнавшего нужное и изобразившего такой сложный образ зверолова, предоставить достоверную легенду – выполнимая задача.
– А из России какого времени? – на всякий случай уточнил я.
– Из моего! – отрезал Всеволод. – А ты из какого?
– Я там находился в эпоху царя.
– Какого царя; опять шутишь?! – с подозрением спросил зверолов.
– Владимира Первого "Духовноскрепного", – не сдержав смешки признался я.
– Понятно...
– Слушай, может нас импортозаместили более лояльными подданными, а то я, например, даже вне гражданского сознания – космополит, – вошёл в кураж я, перебивая слова смехом.
– Хватит, хватит, я понял, верю! – недовольно и весьма двусмысленно стал настаивать Всеволод.
– Интересно почему ты понимаешь мою речь? – поднял серьёзный вопрос я, удовлетворившись возможностью ментально отдохнуть подшучиванием.
– Так мы же по-русски общаемся, – пожал плечами собеседник, но сам тоже, наверное, подозревал что-то вне этого кажущегося очевидным вывода, – Или нет?
– Я думаю, что нет, – поделился не подозрениями, а уверенностью я. – Вероятно мы коммуницируем другим методом, возможно внесоматическим, транслируя и считывая неязыковые образы, но это лишь гипотеза, к тому же с опасными последствиями.
– Так значит у тебя что-то сломалось в внесоматическом, раз ты не понимаешь других, ну кроме меня, – Всеволод удивил меня способностью понять содержание озвученного выше.
– Принимая мою неспособность к речевой коммуникации с местными за нарушенную функцию это и так было понятно.
– В общем, мы понятия не имеем почему и как, – резюмировал зверолов, по всей видимости намекая на то, что по существу этой проблемы ему сообщить более нечего.
– Надеюсь, что я заблуждаюсь с своим предположением и механизм действия проще и не настолько глубоко затрагивает психику, – выдохнул свои действительно беспокоящие опасения я.
– Боишься, что твои мысли читать кто-нибудь сможет? – с ухмылкой спросил Всеволод, по факту констатировав истину, а поэтому вопрос я оставил без ответа.
– А ты встречал кого-нибудь кто не понимал тебя или ты его?
– Нет, – отрезал собеседник. – Я здесь чуть больше недели! Кстати, – он оживился, подняв на меня взгляд, – А ты сколько?
– Трое суток, около того.
– Врёшь! – без упрёка, скорее с неверием выпалил он, я же просто протянул руку через стол, показав ладонь, а затем вернул кисть на рукоять сабли.
– Так кто такой зверолов, твоя профессия или что? – спросил я, решив сменить тему и приняв сомнения в моих словах о времени пребывания за впечатление о некоторой компетенции.
– Так тренер сказал, который меня всему научил. А ты как называешься?
– Меч... саблист, надо полагать.
– Ну, очевидное название, но мечник лучше, – ввернул Всеволод своё авторитетное мнение. – Как ты за три дня успел пройти тренировки, выполнить задания, хотя бы одно, а потом сюда добраться?! – не дав мне и рот открыть он протянул, – Ну да, ты же двигаешься как пуля...
– Настолько быстро по впечатлениям? – на этот раз я загорелся интересом к деталям.
– Не уходи от вопроса!
– Да очень легко, – едва ли не выкрикнув в ответ сдался я и стал пояснять, – Тренер меня выгнал, а про задания я впервые слышу!
– Откуда же у тебя, неспособного даже заговорить, деньги? – смешав на лице выражение подозрительности и ликования от того, что нашёл кажущийся удачным вопрос, спешно поинтересовался Всеволод прищурившись.
– Убил несколько человек, даже, я бы сказал, много, – решил признаться я, чтобы избежать риска оказаться в будущем в ловушке столь большой лжи, если бы прибёг к ней; зверолов же медленно сглотнул, с трудом протолкнув кусок хлеба по пищеводу. – Так ещё, когда меня наставник выгнал, большая часть добычи осталась там – на острове.
– Врёшь? – нейтральным тоном спросил Всеволод.
– Нет, поэтому у меня одежда стала такого цвета.
– Не зря я на тебя волка натравил, верно почуял что опасный... ограбить меня хотел?! – с возмущением потребовал ответа зверолов.
– Это ты на меня напал! – напомнил ему я.
– И не зря! – парировал он.
– Расскажи о заданиях, что это такое? – я сменил тему, поняв, что он мои действия на острове принимает в целом нейтрально, всё-таки не захотел же узнать детали. – А лучше сначала, с какого момента помнишь себя в этом мире?
– Сначала ты, у тебя и история короче, – уже без экспрессии, вероятно всё больше успокаиваясь под влиянием количества информации, потребовал он, я же не выдержал и на пару секунд закрыл глаза ладонью.
– И извини за волка... – виновато закончил свой короткий рассказ я.
– Плевать на него, нового заведу, когда найду, – удивил своим безразличием зверолов.
– Я думал он для тебя хотя бы как ценный питомец... – признался я, зная о сроке пребывания здесь Всеволода и до этого догадавшись что компаньоном или, тем более, другом, того волка он воспринимать не успел бы.
– Просто животное, как вещь, я их приручаю, – он тут же уточнил, – Порабощаю.
– А превращаешься... Впрочем потом, о заданиях расскажи.
– Это я сам догадался поглотить ворона, тренер про такое не рассказывал, только заряды и основа – животные, – проигнорировав уточнение стал не без гордости повествовать зверолов. – А задания, что в них непонятного? Тренер отправил с посылкой в село, тут недалеко, там мне заплатили и предложили задание избавиться от живущего в лесу волка. Получив плату и новое предложение я в компании своего хвостатого приобретения сопроводил в этот город другого селянина с телегой, он же посоветовал нашу гостиницу и поискать задания у местного барона, по пути к нему мы и встретились. Всё, – но едва замолкнув он стал растягивать улыбку, – Я честный работяга, а не разбойник какой-нибудь, – однако эти слова меня не задевали, напротив, я воспринимал их как отношение к мне по-приятельски, что уже хорошо, конечно, если это не часть подлого спектакля.
– То есть ты можешь овладеть любым животным? – задумавшись над перспективами поинтересовался я у зверолова.
– Я крупнее волка не встречал, так что не знаю; сейчас вообще с змеёй хожу, – с этими словами под его толстовкой что-то активно задвигалось, возможно та самая змея, держащаяся на груди и руках Всеволода.
– Человек – животное, ты не пробовал человека поработить? – без иронии спросил я.
– Хе-х, – усмехнулся собеседник поначалу не поняв серьёзность моих слов, – Нет, не пробовал, – мгновенно потеряв улыбку, ответил он затем.
– И что, подвластные тебе животные выполняют словесные или мысленные команды, или как это вообще происходит?
– Много хочешь знать, расскажи теперь про себя.
Не желая раскрывать хоть насколько-то существенно тайны своих приёмов, я ограничился общим описанием процесса, который был и так понятен из наблюдения с стороны за ними, а такой опыт у зверолова имелся.
– Да-а, скучные вы – мечники, – констатировал Всеволод, но я не исключал вероятность того, что он догадался о моей скрытности, а потому сам делиться деталями дальше не стал, а я не стал настаивать, перейдя к главному: предложению о сотрудничестве, ведь несмотря на внушаемые этим существом подозрения, оно удовлетворяло меня в качестве напарника.
– Как полагаю – мы помирились?
– Надо подумать, волки редкие животные...
– Значит помирились, – резюмировал я не поверив в слишком уж наигранные претензии Всеволода. – Дальше куда собираешься направляться, к барону?
– А ты? – в уже становящейся обычной манере спросил зверолов в ответ.
– Я хотел предложить тебе кооперацию, найти общее занятие, конечно, будет не так легко, как получить задание...
– Или грабить людей, – ввернул собеседник и добавил, – Предварительно их убив.
– Да прекрати уже! – хлопнул я по столу ладошкой, от чего внушение получилось противоречивым, но Всеволод, не отрывая рук от стола, показал ладони в знак извинения. – Однако вместе нам проще будет сориентироваться, да и в силу происхождения мы лучше друг друга понимаем, не говоря уже о том, что двое – вдвое могущественнее.
– И я тебе нужен в качестве переводчика, – верно отметил зверолов.
– А я тебе пригожусь в случае, когда посчастливится или наоборот встретить диковинное животное; в одиночку сражаться сложнее и что ты будешь делать, если пожелаешь им завладеть, а не получится? – агитировал я, но Всеволод меня перебил.
– Его надо ещё отмудохать как следует, чтобы подавить сопротивление, практически до смерти избить, если оно сильное, и только тогда смогу его поработить, так что да, если представить возможность встречи с чем-то дорогим то твоя помощь будет очень кстати.
– И денег я не прошу, – на этот раз настала моя очередь перебивать.
– Как это не просишь?! Тебе половина доходов не нужна? – он изобразил широченную улыбку и протянув правую кисть готовую к рукопожатию через стол, выпалил, – Договорились! – но пожимать её я не стал, естественно не согласный с условиями.
– Так что, согласен действовать вместе?
– Да, – согласился зверолов, – Пока ладим можно и вместе, и ты соображаешь, хоть и душный.
– Я не душный, – поспешно выразил протест я.
– Душный, душный, – стал настаивать Всеволод, а потом на что-то отвлёкся, словно задумавшись из-за внезапно возникшего острого ощущения.
Я же, следя за ним, подумал что даже если он захочет пойти к местному барону за заданием, то можно не отговаривать его, всё-таки это не помешает поискам тропы, да и неизвестно разные ли они у нас, а зверолов, в отличие от меня, о чём он уже верно заметил, следует по задумке того же, что, вероятно, доставило нас обоих в этот мир и снабдило новыми телами и умениями, даже если оно неразумное. А также важным являлось то, что кроме необходимости продолжать путешествие хоть куда-нибудь, более детальных требований в плане по поиску тропы для возвращения к старику не было.
– А может теперь мне и не надо возвращаться, всё-таки какой-никакой, а свояк имеется? – всё равно было над чем задуматься, даже если полностью доверять назвавшемуся Всеволодом существу.
Но по закону управляемого беспорядка в сознании самой актуальной старалась казаться мысль о том, что этот зверолов подлинный тиран, поработитель несчастных животных, которым в природе и так нелегко живётся; однако я стал бы осуждать его случись мне лишь сочинять события, участником которых я побывал, а вот пребывая здесь самостоятельно я смирился с мерзостью его профессии, всё-таки он мой единственный коммуникативный посредник, исключая некие, достижимые пока только в сне, школы. Так что резюмируя: осуждаю, но готов оказать содействие в порабощении животных; утешился я сомнениями в том, что зверолов удовлетворится властью над зайчиком, а у гипотетического медведя, или животного сильнее последнего, против меня есть хоть какие-то шансы.
– Ох, нет! – наконец выдохнул Всеволод после молчания и обернулся к входу, через который спустя непродолжительное время появился мужчина в тёмно-бежевом, почти что сливочного цвета камзоле. – Наверняка про нас узнал.
– Кто это? – поинтересовался я, положив руку на саблю.
– Нет, нет, это не враг, но поверенный Вивиен Зесери, а ты не захочешь с ней встречаться, – пояснил зверолов.
– Как ты узнал?
– Предпочитаешь полных немолодых женщин?
– Я про его появление.
– А-а-а, ворон снаружи следит за входом.
– А кто следит за вторым выходом?
– О этом я не подумал... – с некоторым расстройством и смятением признался Всеволод.
– Он идёт сюда.
Поверенный подошёл и широко улыбаясь поприветствовал Всеволода, а также, как я думаю, меня, а затем нагло игнорируя наше уединение, навязал диалог зверолову; прогнозируемо я понимал только слова моего нового напарника, что не удивляло, этого эксперимента я ждал, равно как и настоящего его результата, информации же из их беседы было достаточно для понимания того, что поверенный вновь поднял уже обсуждённую ранее тему о найме или что-то вроде. Поверенный прямым текстом сулил большие деньги только за нахождение на службе с высокой вероятностью того, что ничего делать кроме сопровождения в командировках и не придётся. Затем он совершил странное движение, пару раз едва заметно дёрнувшись всем телом и посмотрел мне в глаза, вернее постарался, так как на его попытки установить контакт я не шёл и ранее, а сидел изображая безучастность смотря в стол, но всё равно следя за происходящим вокруг.
– А так понимаете? – поразил меня этими словами поверенный.
– Понимаю, – признался я, посмотрев на него.
– Всеволод, вы не против, если я изложу наше предложение вашему напарнику?
– Я и сам могу, – видимо не поняв приёма, являющегося формой склонения, ответил зверолов.
– Ой, не утруждайтесь, заодно проверю насколько я хорош в заморских языках; вы ведь не откажете в удовлетворении этой слабости? – напирал поверенный на Всеволода.
– Конечно, – сдался с пораженческими интонациями напарник вероятно растерявшись в только что произошедшем.
– Итак, позвольте представиться, я Квад Пентауон, – начал поверенный.
– Интересное имя, – подумал я.
Далее он, сделав жестом заказ, всё так же нагло сел за наш стол, что явилось его безусловной победой в одном из сражений за наше внимание и вторым успехом в войне по достижению порученной его нанимательницей цели, и изложил суть предложения, а закончив пригласил за подробностями в коттедж Вивиен. Пытался всучить аванс, но я, хоть и не являюсь предпринимателем и специалистом по переговорам, понимал то, что взять деньги – соглашаться на сделку, а потому отказался так и заявив, что мы ещё ни на что не соглашались. Квад оставил нас, но перед уходом добавил, что оплатит наш ужин по своей инициативе, а заодно будет ждать у стойки, если мы вдруг передумаем насчёт аванса.
– Как ты от него отвязался? – с подозрением спросил я у Всеволода высоко оценив за краткое общение умения поверенного.
– Нах послал, до того он меня в прошлый раз достал! – отрезал зверолов.
– Хотел бы я посмотреть на его лицо, когда он понял что существует новая для него модель восприятия-поведения, – подумал я, но не злорадствуя над Квадом, а иронизируя над той ситуацией в целом. – Эта Вивиен, обладает большими деньгами? Расскажи о ней, – попросил напарника я, догадываясь что содержать человека с талантами Квада недёшево, равно как и подобных зверолову.
Однако Всеволод даже не успел рассказать ничего по существу, когда меня посетило подозрение, которое я и поспешил озвучить.
– Выходит Вивиен знает кто мы, по крайней мере ты; откуда?
– Не знаю, – пожал плечами напарник.
– Ты сам как думаешь многие ли в городке кто-то ведает о наших талантах?
– Я даже и не знаю, – явно всерьёз задумавшись, признался мой новый напарник. – Но лично я сомневаюсь, что кроме наставника кто-то думал о мне иначе, чем о наёмнике с рекомендациями.
– Да, тут сложно, – озвучил я очевидное, – Ладно, даваой о актуальном, Вивиен...
– Она обладает торговой сетью здесь и в соседних землях, а также с торговыми контактами в дальних регионах, думаю что она обязана знать больше городских; ку-у-да больше, – протянул Всеволод явно утруждаясь обдумать то, что знал о делавшей ему предложение, только в момент рассказа мне.
– Вероятно ты прав, – задумался я, – Для нашего опознавания достаточно знания о существовании таких существ в принципе.
– Вот-вот. Хочешь согласиться? Зачем нам это?! Она страшная! – стал шептать зверолов, наклонившись через стол.
– Страшный человек? Откуда такое беспокойство?
– Нет, он просто страшная и она, ну это, любит мужчин, – он откинулся обратно. – Тебе-то может и нечего опасаться, а вот про свои перспективы я не знаю.
– Мы можем переговорить, а решать уже после, – предложил я, прикидывая что скорее всего интерес прежде всего статусный и заключается в наличие на службе таких как мы, к тому же двоих; а вот большие деньги, которые мне, вернее уже нам, пригодятся, да и ориентир – куда нам и зачем нужно самим, мы можем обнаружить в командировках.
– Выслушать можно, я бы сам не стал, мне не о чем с ней говорить, а вот ты может о чём-нибудь хорошем договоришься.
– Будем считать, что решили; а теперь расскажи о ней.
Из слов Всеволода я узнал, что Вивиен Зесери не торговец как таковая, а посредник и часто поручитель в крупных сделках между незнакомыми, как правило в силу удалённости друг от друга, но желающими новых деловых партнёрств производителями с растущими выработками и торговцами с показывающими то же оборотами. Фамильная репутация досталась женщине от умершего мужа, а о происхождении умений, позволивших не только удержать созданное супругом, но и расширить сеть знакомств, зверолов не знал. Представительства Зесери, следящие за обеспечением сделок, есть в множестве в ближайших городах, а также встречаются и в дальних землях; то есть по земным критериям и признакам Вивиен – владелица брокерской компании, функционирующей на децентрализованном рынке с плохой связью. В размышления о том, чего сможет достичь предприниматель, догадавшийся попытаться устранить хотя бы отчасти и для начала один из названных ранее недостатков, я вдаваться не стал.
– Откуда у тебя эти сведения?
– От него, – Всеволод качнул головой в сторону стойки, вероятно имея ввиду поверенного.
– От Квада? – уточнил я, а напарник утвердительно кивнул.
– Так может это ложь; ты проверял её как-нибудь?
– У прохожего спрашивал в городе, а потом у какого-то путника перед нашей первой встречей.
– И что они сказали?
– Примерно то же самое, плюс про её страсть к мужчинам и о том, как за ней волочится половина предпринимателей городка, ну и всякое ещё в гостинице рассказали.
– В общем, всё то, что ты и поведал, – резюмировал я, задумавшись.
– Ну что, разорим его?
– Нет, я совсем не хочу есть, – констатировал я то, что можно было и так понять из недоеденной первой порции ассорти. – Предлагаю договориться о встрече на завтра. У тебя есть планы на завтра после полудня?
– Нет, – отрицательно покачал головой напарник и остался на месте, не поняв, что я намекал на то, чтобы он пошёл к поверенному.
– Пойду уведомлю, – сдался я, демонстративно вставая, Всеволод же проводил меня взглядом, пожелав наблюдать издалека.
На самом деле я хотел поговорить прежде всего о том, как Квад может с мной коммуницировать, начав это делать специально – по желанию; а чтобы он был сговорчивее я приготовил наше соглашение выслушать предложении Зесери в качестве козыря, ведь поверенный не знает о достижении согласия. Квад, обрадованный посещением, заулыбался и предложил угостить меня выпивкой, я отказался сославшись на то, что быстро пьянею; он с пониманием закивал.
– Не смущает мой вид?
– Я разных иностранцев встречал и даже жду чего-нибудь эдакого, что меня поразит, – ответил поверенный и отхлебнул из своего стакана.
– Сразу на чистоту: я уговорю своего напарника посетить переговоры, более того, постараюсь склонить его к принятию предложения, – перешёл я сразу к делу, понимая что такое расслабленное поведение Квада свидетельствует о его уверенности в успехе переговоров, – Если расскажете как вы смогли понять мою речь. И сразу предостерегу, это я заинтересован и лишь выслушать предложение, а вот Всеволод совсем нет, скорее наоборот, в силу чего мои усилия по его убеждению будут прямо пропорциональны удовлетворению вашим рассказом. Итак.
– И это всё? – с улыбкой выдохнул поверенный, – Тогда я уже могу подсчитывать размер своей премии. Я способен дешифровать чужую речь и подобные же процедуры осуществлять с своей, адресованной иностранцу, а умение это – плод образования и не единственный мой талант, – он взялся за борта своего камзола, сжав их в кулаках, – Я высококвалифицированный специалист и если так случиться, что мы станем трудиться в одной компании, то обращайтесь, я могу быть полезен в многом.
– Хитёр, – подумал я, не отрывая от него взгляда; – После такой тирады самовосхваления, которую, тем не менее, я не мог оспорить, задавать уточняющие вопросы было невежливо.
Всегда поражался этим не позволяющим спросить напрямую ужимкам, но в этот раз я и сам оказался, точнее позволил, им себя обезоружить.
– Так в сколько завтра вам удобно будет обсудить сотрудничество?
– Выслушать предложение мы готовы после полудня, ваша нанимательница наверняка рано не встаёт.
– Между нами, – он наклонился к мне, – Не вежливо о таком говорить и обсуждать, но вы правы, – и он вернулся в исходное положение, оставив в мне смущающее впечатление, что-то в нём было, замеченное мною вскользь давно, но что именно я не мог понять и вот опять оно заставило обратить на себя внимание. – Я сообщу о вашем согласии и прибуду строго после полудня с вестями, договорились?
– Вы знаете где мы остановились?
– Да, в этом месяце открыта только одна гостиница, торги же ещё не скоро.
– Не скоро это насколько? – поспешил поинтересоваться я, пользуясь возможностью.
– Ах, вы же не местные, простите, – на секунду он закрыл глаза кистью; – Возможно в следующем месяце, когда барон, не помню его имя так как он новый владелец, мои извинения, решит начать сбор с своих полей и излишки направит сюда – на вторичный рынок Фалибб, затем и остальные начнут, когда покупатели за мукой и зерном с всей округи явятся. Как вам название городка, необычно для слуха иностранца, оно звучит для вас оригинально?
– Необычное, и кстати, впервые его слышу, – ответил я, а сам ухватился за его слова, выходит он переводит так же, как и старик из додзё, и, вероятно, как и Всеволод, – автоматически, возможно особенность этого мира, равно как заурядность подобного умения при наличии образования. – А ваше умение понимать и переводить, где ему можно научиться? Мне бы пригодилось, хотя бы курс начинающего.
– За соседним местному округу землевладением находится столица региона, герцогское родовое гнездо – Ржедда, там есть университет и наверняка имеются и кафедра и учителя, которых вы сможете себе позволить на гонорар от службы моей госпоже, – не преминул ещё раз похвалить бенефиции от предложения его нанимательницы. – Ох, время, время, как же его не хватает с моей должностью, – театрально опомнился он, засобиравшись, – Прошу простить, но вынужден откланяться.
Я даже не стал обдумывать причин его спешки, всё-таки человек занятой, но на его месте я бы спровадил меня к напарнику, а сам ждал до последнего за стойкой результатов убеждения; неужто Квад догадался или даже знал о том, что мы с Всеволодом уже пришли к согласию? Впрочем человек занимающий должность поверенного у состоятельной женщины-брокера наверняка способен легко прогнозировать и не такое, а мои попытки быть изящным, а тем более хитрым, в переговорах вполне могли казаться Кваду забавными, если не хуже.
– Неприятное, даже мерзкое впечатление безоружности, – и я с удивлением подумал, что в этот момент мыслил моделями грубияна, скучая по прямоте боя, где я что-то понимал.
Насколько же я потерян в этом мире, если сражение, в которых я участвовал два с половиной раза, мне кажутся более комфортными, нежели цивилизованные переговоры с образованным человеком, пусть и хитрым и имеющим к мне корыстный интерес? Так бы в быдло не превратиться; я отметил последнюю мысль с тем, чтобы почаще себе напоминать о ней, а заодно задаваться вопросом, а и правда: "Для чего служит мне моя сабля?".
– Всё плохо? – тут же спросил у меня Всеволод.
– Что? – отрезвился неожиданным содержанием его вопроса я. – Почему ты так подумал?
– Лицо у тебя и без того чудное, а теперь ещё хуже стало. Признавайся, всё плохо?!
– Нет, – поспешил я успокоить наседающего напарника, – С переговорами всё просто: завтра после полудня ждём в гостинице. Я о нашем разговоре про коммуникабельность задумался, – отчасти солгал я, – Он же понимает меня как и ты.
– М-м-м, – всё, что сообщил в ответ зверолов. – Спать надо идти, – ещё раз удивил меня он своими словами.
– Ты спать хочешь?
– Ну да, режим; так что я в гостиницу, – он спохватился уже встав, – А он заплатил за нас?
– Понятия не имею, – пожал плечами я, полагая что Всеволод догадывается о том, что я и узнать-то не могу в силу понятных причин.
Узнав о том, что мы с трактиром в расчёте, Всеволод пошёл в гостиницу, я не стал отставать, желая проводить его до двери, а затем ещё и держать ставни окна в моей комнате открытыми, чтобы заметить попытку соседа скрыться, если таковая будет.
– А почему ты зайчика в трактир не взял? – озвучил я нелепую мысль, которая возникла при появлении животного из-за здания и следования за Всеволодом, что позволяло догадаться о принадлежности ушастого. – Он же такой маленький, миленький, кто запретит его на руках подержать?
– Запретят, скажут что с своей едой нельзя и всё!
– А о Кваде что думаешь, странный он... – я подумал, что такая характеристика годится и к мне, и к моему напарнику, но уточнить не успел.
– Манерный типок, – начал Всеволод, – Мне-то всё равно, – зверолов уточнил, – Пока к мне не пристаёт, но лучше бы он танцами занимался.
– Танцами, почему танцами?
– Ты его движения видел? Он же балерина какая-то!
– Понятно, – солгал я, задумавшись над словами напарника. – Балерина? Хотя да, движения отточенные, однако до машинной активности андроида Кваду ещё тренироваться и тренироваться, амплитуды торможения великоваты, а как по-моему так у машины их быть не должно вовсе; правда в покое он и правда как статуя... Вероятно из низшей прислуги вырос, хотя ему на вид лет тридцать, если не меньше, но учитывая что здесь могут стареть быстрее, то подлинный возраст поверенного середина третьего десятка. Неплохая карьера, – мысленно констатировал я.
Зверолов без вопросов и предложений отправился в свою комнату только и буркнув "угу" на мои слова "если что – зови"; у меня складывался противоречивый образ этого существа, но в настоящем его затмевал Квад, как человек яркий сразу же занявший вершину гипотетической конструкции заговора против меня. Конечно, я держал едва ли не первой гипотезу о том, что зверолов – часть компании, у которой на меня планы, наверняка нехорошие, слишком уж легко он на всё соглашается, да и речи его просты, как у опытного агента, избегающего идентификации намерений из сказанного. Но теперь уже двое способных коммуницировать заставляли польститься на предложение, а мне теперь оставалось придумать что я буду делать, если попаду в засаду в здании Вивиен и среди моих противников будет не только зверолов, но и неизвестно кто ещё. Ночь предвещала быть длительной, а думы тяжкими, оставалось надеяться, что я расхаживая туда-сюда не беспокою никого снизу; хотя бы спать не хочется, видимо моё тело и правда неутомимо, включая психику, однако лечь в темноте и немного забыться от проблем очень хотелось, неужто душа, на которую не распространяются особенности нового тела, всё-таки есть? Разумеется, лучше было бы не курсировать по комнате вперёд-назад от двери к окну, а по очереди прислонять чашу к стене и двери, проверяя пространство за ними на предмет интересных шумов, но я не мог уговорить себя этим заниматься. Ветреность побуждала сыграть в диверсанта-разведчика и поблуждать по ночному городку раз уж не спиться, но зачем мне это я не смог придумать, а вспомнив о ночной сырости и качествах моей обуви отказался от сей идеи совсем.
– Что же делать? Как проверить или подготовиться?! – вслух спрашивал я у пустоты комнаты не находя ответа и не желая напрочь отказываться от казавшегося очень выгодным предложения. – Может и правда отказаться напрочь, заодно реакцию напарника проверю, ведь изначально он был против контактов с Зесери? Или только отложить встречу, сославшись на необходимость уладить дела и попросить неделю-декаду? А ведь хорошая провокация, – я запомнил вариант, занявшись придумыванием новых.
Потратив часть ночи на размышления, к проблеме я подходил и дедуктивно, и индуктивно, но в силу очень скудных сведений ничего кроме избегания визита в коттедж не придумал; если нехороший интерес к моей персоне существует в действительности, даже без участия зверолова, то я не могу спрогнозировать какие могут быть угрозы внутри здания Вивиен, следует полагать немалого. Однако, очевидными были возможности Зесери на наём не задающих вопросов людей и готовых за деньги на многое, а атакующие непрекращающимися волнами малые группы, тем более подготовленные и действующие слажено, как тот щитоносец и его напарник, для меня – опасная угроза. В этом мире вообще могут существовать профессиональные охотники на таких как я и зверолов, да и последний может оказаться моим врагом.
– Да, в коттедж идти нельзя, а в трактир, даже самый лучший, если такой в Фалиббах существует, Вивиен не пойдёт и вообще наверняка сочтёт за дерзость, – озвучил шёпотом свои мысли я.
И если подумать, то успешными переговорами не заставляющими ничего заподозрить я мало чего добьюсь: Квад и подобные ему, а в Вивиен нужно воспринимать человека сообразительного, что она доказала своими успехами в предпринимательском деле, отложат свои коварные задумки на более удобное место случись мне обезопасить первые этапы публичностью или ещё чем. И вновь я пришёл к выводу, что либо полный отказ от предложения и постоянная подозрительность к Всеволоду, либо риск, который я лишь иногда могу минимизировать. С первого раза я решил кинуть все эти предложения в вымышленную бездну, но быстро понял, что без апробации в деле, например в тех же рисковых переговорах и иных проверках, боевых особенно, я не смогу доверять зверолову и отказ не отменит того же впечатления постоянной угрозы. Выходило, что либо я отказываюсь от всего и лучшим будет скрыться в ночи прямо сейчас, пользуясь преимуществом скорости и плохой видимости, в которой меня не выследит ворон; либо мне нужно допустить необходимость встречи, которую никакая отсрочка не выведет на чистоту, разве что по удаче, на которую я не полагаюсь.
– Надо думать дальше, – с раздражением решил я, так и не найдя удовлетворяющих вариантов.
Но следующее продолжительное время я только отвлекался посторонними мыслями, и зная о такой своей особенности, решил сделать перерыв и расслабиться; получалось плохо, стоило только пожелать отвлечься, как стали появляться дурные мысли, от которых хорошо было только тревожности. С подлинным раздражением я покинул гостиницу, отправившись загород будучи уверенным в том, что там потренируюсь и если кто-то надумает мне помешать, то узнает что такое гнев зашедшего в тупик размышлений интеллигента обладающего саблей и научившегося ею пользоваться.
– Ах, если бы быть уверенным в том, что точно возродишься, то многое стало бы проще! – мысленно сетовал я, выполняя упражнения. – Даже не то чтобы проще, а в принципе возможным.
Конечно, бездумные действия возможность возрождения не предоставляет, в конце концов могут банально схватить и отправить под бдительной охраной в надёжную тюрьму, а заморить там сам себя голодом я, наверное, не могу физически – тело не умрёт; в последнем я уверился так и не поев и не желая этого, равно как не желая спать, а только лишь отдохнуть, но без засыпания. Разумеется, я понимал, что Всеволод пошёл так же не спать, но если он и действительно лоялен мне, вернее нашему партнёрству, то у него могут быть иные причины для уединения, отличные от осуществления заговора против меня.
– Хе-х, – невольно усмехнулся я, когда удачно выполнил приём, который придумал из баловства и заключающийся в круговой распространяющейся после извлечения и рывка и продления отскоком волне.
Приёмы, совершаемые после ускоренного движения улучшались, а если в миг их выполнения, причём без улучшения, выполнить повторное маневрирование, то можно продлять эффект как в пространстве, так и в времени. Этим приёмом я хотел добиться возможности сопровождаемого внезапной атакой очень быстрого разворота к противнику за спиной, а получилось то, что я могу атаковать вокруг по горизонтали; тут же проверил новинку с катаной – действует и с двуручным хватом, приятный факт. Однако не получалось добиться того, чтобы без промежуточной позиции после рывка и начала удара вбок выхваченным из ножен оружием и выполняемой волной, я отскоком мог бы развернуться на сто восемьдесят градусов. Не возьмусь утверждать возможно ли желаемое в принципе, да и проверять пока не стал, так как появившийся порыв заставил прислушаться к себе, ввиду того что был мне знаком. Этот порыв уже возвращался, когда я только вошёл в Фалиббы и попал под впечатление о собственной неловкости, а дебютировал он особенно ярко в горящем доме на острове, где я умер. Его соматические указания результата были понятны настолько же, насколько неясным было само выполнение, так как кроме сложно преодолимого желания вытеснить почти что ощущаемого словно осязанием всего сущего в ближайшем пространстве, тело не подсказывало ничего; просто требовало. С таким инструкциями я прогнозируемо ничего не добился, только устал вероятно направляя мои специальные ресурсы не туда или не так; тем не менее луна исчезла намекая на скорый рассвет, а значит я потратил всё свободное время и нужно возвращаться в гостиницу.
– Эх, так не хочется, – вслух пожаловался я, выискивая место где можно сесть, – А раз не хочется, то и не пойду, – констатировав я сел на мокрую траву.
Хуже уже не станет, таби вновь промокли, а в возможность застудить органы малого таза у этого тела я совершенно не верил; поэтому сел и с облегчением понял, что смог отвлечься, так как мне вспомнился приятный образ красивого юноши. И это странно!
– Почему я с впечатлением возникающей нежности вспоминаю сына того старика?! – мысленно возмутился я, будто требуя ответов у своего разума, предложившего только что описанное.
Но разум не ответил ничего кроме пожимания плечами, так как варианта, что я бисексуал он всерьёз не вычислял. Ладно, пусть будет этот злюка неприветливый вспоминаться; я не обратил внимания на любование воспоминанием его образа, так как были куда более актуальные требующие ответа вопросы и необходимые к разрешению проблемы. Однако, помогло и ещё как, я напомнил себе главную задачу: поиск новой тропы и непреодолимым стало желание вернуться к больше всех помогшему мне в этом мире старику и его красавчику сыну, а я человек-импульс.
Вернувшись в гостиницу я обнаружил Всеволода сидящим в фойе, что он объяснил тем, что рано ложиться и рано встаёт, и не успел я ничего возразить или спросить, как он поспешил узнать наши планы на день, быстро уведомив что раз я тоже бодрствую то мы можем позавтракать.
– Ты правда хочешь есть и спать? – с недоверием и удивлением поинтересовался я, когда зверолов с большой охотой поглощал свой завтрак; он просто утвердительно кивнул. – А я вообще не сплю и могу не есть, и не пить; а ты?
– У меня психическая привычка соблюдения режима, – сухо, но по существу пояснил Всеволод, – От прошлой жизни осталась.
– Аргумент.
Поглотив свой и мой завтрак зверолов предложил прогуляться на улице, раз уж нам делать нечего; я согласился, но только на пребывание на улице с посиделками на одной из лавочек, которые я видел на окраине белокаменного района, полагая что там будет побольше народа. С праздно гуляющими обывателями я ошибся, видимо все были не как мы – тунеядцы с оружием, живущие грабежами и убийствами, а занятыми и полезными обществу; но здесь хотя бы можно было заметить опасность издалека, да и места для маневрирования и путей отступления было предостаточно. Впрочем, если честно, не дождавшись ночного посещения в гостиничной комнате, теперь я сильно сомневался, что удостоюсь его до встречи в коттедже; а вот о последней я и не знал что решить, а потому, не придумав ничего лучше, стал допрашивать Всеволода.
– А твоё улучшение предметов, оно действует только на вещи при тебе? – поинтересовался я, уже приняв, что готов бросить и затею с переговорами, и своего напарника, которому не знал можно ли доверять, и отправляться в одиночестве на поиски тропы, и всё это сразу же после посещения продуктовой лавки.
– Не знаю, давай проверим? – предложил зверолов, кивнув на мой пояс, где располагалось оружие.
– Хм, интересно, – искренне признался я, выбирая какой клинок подвергнуть риску и выбор был непростой, так как катана уже повреждена и её поломка при проверке может быть следствием повреждений, а сабля хоть и сравнительно новая, но и единственное оружие, в котором я уверен. – А здесь есть оружейный кузнец? – сменил тему я, вспомнив вытесненную проблемами идею ремонта катаны.
– Оружейный? – с удивлением на лице спросил Всеволод. – Нет, конечно, это торговый городок, кто здесь будет заказывать оружие или ремонтировать его?
– Пожалуй ты прав, – согласился я, вспоминая то, что даже патрульные были безоружны, да и большая часть посетителей трактира тоже, один я с двумя клинками хожу тут в платье алого цвета...
– Так что, давай заряжу? – напомнил зверолов нашу задумку.
– Ты лучше скажи зачем тебе этот заяц? – попытался сменить тему я, хоть и было любопытно проверить потенциал улучшения.
– Сильнейший зверь! – с неподдельной серьёзностью ответил зверолов и видя как я начинаю улыбаться, поспешил уточнить, – Не веришь? Это заяц-взрываяц! Мелких, на первый взгляд слабых животных, я не могу поглотить, но при том же воздействии наделяю их необычными свойствами, например зайца – взрываться.
– Ты серьёзно? – риторически спросил я, уже отдавая себе отчёт в том, что это существо способно и не на такое.
– Нет, конечно, шучу! – Всеволод взорвался хохотом. – Это просто лесной зайчик, я его подчинил просто так, а потом, когда взял под контроль змейку, – с этими словами в его рукавах вновь началось шевеление, – Заяц всё равно остался с мной несмотря на ограничение в два животных.
– То есть мелких ты можешь подчинять больше? Или прогрессируешь?
– Я думал первое, – признался зверолов явно захваченный идеей проверить второй вариант.
– Можно проверить, пошли поищем кого покрупнее, – предложил я, демонстративно встав, я тут же решил заманить напарника и допросить его с пристрастием уединённо за городом, пока у него в распоряжении заяц и змея, сомневаюсь что поглотив змею он станет огромной гидрой, так что оставалось победить только форму ворона и всё.
– У нас же встреча намечается, после неё, – подозрительно напомнил о переговорах он, а ранее не допускал даже встречи с Вивиен. – Давай заряжу, – тут же продолжил он, опять возвращаясь к этой сомнительной теме.
– Пробуй, – ответил я, выбрав катану, рассудив что вероятно неотчуждаемое при смерти оружие, если возрождение таки есть как особенность, и уже получившее повреждения, так что заменённое саблей, предпочтительнее для эксперимента, нежели последняя.
Он провёл по ножнам рукой и я без уведомления понял, что клинок изменился; это не ощущение, а такое же осознание чего-то метафизического, но способного проявляться в материи, приобретая разные формы – волны, заряда или иного третьего, четвёртого и так далее. Разница между, например, волной была и она воспринималась, и заключалась не только в том, что первая создаётся и тут же действует, а это улучшение таится как потенция к событию, отличались они многим, например, идентифицируемой принадлежностью. Я понимал что в клинке катаны содержится чужое воздействие и сравнив его с сидящим рядом Всеволодом я воспринял связь, а подробнее изучая объект с каждой секундой процесса стал различать особенности, идентифицируя сигнатуру всё чётче.
– Нравится? – посмеиваясь спросил зверолов. – Ебани по чему-нибудь!
– Он тоже может отслеживать любое воздействие или только знает, что смог улучшить предмет? – подумал я и напрямую спросил о этом.
– Отслеживать? Нет, – с смешком махнул рукой он так, будто для него это что-то фантастическое, – А ты что, можешь? – тут же с неподдельным любопытством уточнил он.
– Кажется, немного, – уклончиво ответил я, стараясь сохранять тайну.
В отличие от волны или концентрированного удара улучшение зверолова держалось длительное время и поддавалось созерцанию, а также с каждым моментом всё выраженнее провоцируя порыв вытеснить его из клинка, и в итоге я с восторгом воспринял как мне это удаётся: моё собственное воздействие устремилось от кисти к клинку через рукоять, вытесняя улучшение Всеволода.
– Это ты делаешь?! – воскликнул он, когда клинок стала окутывать бирюзовая дымка, то и дело уплотняющаяся обхватывая клинок словно ленточная обмотка, а затем идя мелкой рябью возвращалась в едва заметное состояние, но неизменно поднимаясь выше и выше к отсутствующему острию.
Я же был слишком увлечён и занят концентрацией, чтобы ответить, но восприняв упадок сил, остановился вынужденный сесть на лавочку; спустя секунду я восстановился и первой догадкой было то, что слабость эта – лишь отголосок ментального истощения, сигнализирующий телу с которым на самом деле всё в порядке.
– Что ты сделал?! – не унимался зверолов, допытываясь ответов.
– Понятия не имею, – честно признался я. – Если твоё улучшение при контакте высвобождает энергию, предохраняя саму конструкцию от повреждений, то тебе следует зарядить свою куртку, возможно она станет непроницаема, – предложил я, найдя чем занять приставшего с требованием пояснений Всеволода; его глаза отразили произошедший в сознании зверолова взрыв интереса и, наверняка, он тут же последовал моему совету.
С этим опытом я понял, что не только являюсь источником питания специальных приёмов, но и позволил догадку о том, что в принципе могу выполнять последние без какого-то ни было оружия или с оружием любого качества; однако это в теории, но как получиться в действительности? А также я задумался над тем, что скорее всего эти воздействия, питаемые духовным потенциалом, могут приобретать произвольные формы, которые можно научиться конструировать, возможно даже вообще в что угодно. Если бы у меня было время подумать над тем, является ли моё тело и оружие лишь адаптационными проводниками к чему-то большему, или я и правда смогу достичь более эффективных применений потенциала только учась придавать формы с помощью сабель? Но Всеволод отвлекал от размышлений.
– Ну-ка рубани! – предложил зверолов всё же сняв куртку и расстелив её на лавочке.
– Не-ет, – отказался я скептично относясь к результату, что требовал один из эмпирических принципов. – Могу ли быть кем хочу, или только на пути саблиста меня ждёт акме? – заявить, что я был увлечён и захвачен этими проблемами, ничего не сообщить.
– Тогда я сам, – нашёлся он и завертелся, вероятно в поисках любой безобидной вещи – его будущего оружия.
– А что если, когда вещь не на тебе, то улучшение теряет в потенциале?
– Думаешь?
– Допускаю.
– Что же делать?
– Составить план экспериментов, для начала без участия куртки, если она тебе дорога, – пояснил я и добавил, заметив Квада, – И только после переговоров.
– Как он нас нашёл? – этими словами Всеволод озвучил и мою мысль.
Смотря на приближающегося Квада на один миг мне захотелось поддаться простому решению и предложить зверолову сбежать поделившись с ним подозрениями, но недоверие и к напарнику хлестнуло по сему порыву, вынудив заменить его на побег в одиночестве; к счастью быстро представленные картины путешествия в одиночестве за поиском тропы, который неизвестно когда завершится успехом и непонятно что в действительности принесёт, отрезвили. Мой новый знакомый, с которым я вроде лажу, что редко персонально для меня, пусть и производящий впечатление достойного подозрений особо скрытного существа маскирующегося за искренностью смешанной с простотой и прямолинейностью, а также перспектива хорошего дохода, источника информации и полезных знакомств вкупе с путешествиями, означающими нативное знакомство с миром, удерживали на месте. Вооружённая некоторыми способностями ветреная натура – подозревающий за собой возможность возрождения импульсивный авантюрист всё-таки польстился на возможные бенефиции; оставалось надеяться что не зря...