Ляля-х и непророк его Муму-х
(часть первая)
Жил-был Муму-х, бородатый мужичок вроде как не особо примечательный – заурядный, разве что в жёны взял вдову с денежным состоянием, которая старше его была значительно. И видимо скучал этот Муму-х очень, ведь его жена не разрешала ему других жён кроме неё, а наверняка так хотелось, но это детали. Хотелось этому Муму-ху чего-нибудь этакого, помимо жены своего возраста, а вообще ему девочки нравились, как потом покажет практика, но это я забегаю вперёд. Так вот, чего-нибудь этакого Муму-ху хотелось и придумал он основать новую религию, вообще основывать новые религии было модно, а главное прибыльно в все времена, вот и Муму-х решил попробовать свои силы на этом поприще. Пошёл он в глушь глухую, чтобы кто-нибудь не стал свидетелем его доверительного общения с богом новой религии, так тоже было модно всегда – всяческие чудеса осуществлять без свидетелей. А уж в наше время, когда у многих есть возможность запечатлеть чудо в форме, например, видеозаписи, чудеса и вовсе попрятались все, но это опять детали. Итак, пошёл Муму-х в глушь глухую, чтобы пообщаться с богом доверительно и без свидетелей.
И явился Муму-ху его бог Ляля-х, но выглядел он настолько непрезентабельно, даже на фоне самых нелепых богов вроде Купидона, что Муму-х о внешности своего бога в последующем предпочёл не распространяться. Но тебе, читатель, я расскажу, Ляля-х был волосатым практически в всех местах карликом, страдающим ожирением настолько, что складки на животе, свисая, загораживали его пах и задницу. Поэтому Ляля-х носил балетную пачку, на которой его брюшные и спинные жировые складки лежали, как на столе, позволяя почёсывать пах и задницу, что Ляля-х любил делать, потому, что в обильной растительности всё потело и прело, и почёсывание помогало хоть как-то унять зуд. В связи с последним обстоятельством Ляля-х совершенно не источал благоухания как Рама, а источал несколько менее тонкие ароматы, которые, тем не менее, оставляли такой же устойчивый амбре, как и тело Рамы, но с противоположной модальностью приятности.
А Ляля-хом его прозвали другие боги потому, что Ляля-х любил носить балетную пачку розового цвета, он считал, что она подчёркивает его детскую нежность. То, что волосатый жирный карлик не такой же миленький как маленький ребёнок, ему было непонятно, да, Ляля-х был глупый, хотя ты, читатель, уже и без меня, наверное, успел это понять. Когда Кали увидела Ляля-ха впервые она только и изрекла, закрывая всеми четырьмя руками глаза: Это что за ляля такая? Так и приклеилось это прозвище к Ляля-ху, но он должен быть благодарен и тому, ведь ранее у него имени вообще не было. А Яхве-х, прослышав о Ляля-хе, даже подобрел немного и его многочисленные комплексы неполноценности перешли в ремиссию, поэтому он перестал посылать себя в жертву себе, чтобы простить грехи людей, которые сам же на них возложил. Да, Яхве-ху надо определённо посетить психиатра.
Вообще Яхве-х критику не выносил. Например, когда Люцифер спросил у Яхве-ха: «Почему ты зачал себя в чреве женщины, да ещё и голубем, чтобы родиться и расти, а потом нести благую весть людям, если до этого, по твоим словам, ты создал человечество с ноля? Разве ты не мог просто создать себе новое готовое для проповеди тело или, что было бы более эффективно и рационально, не явиться пылающим обликом, видным в любой части планеты на небосводе, и так нести свою благую весть? С последним трудно было бы спорить даже самым упёртым скептикам и антитеистам». Но Яхве-х не ответил, а только обиделся на Люцифера, поэтому стал наводить на него за глаза поклёп в обществе, вот такой был Яхве-х – как баба. Хотя такое поведение, наверное, объясняется психической травмой, полученной в детстве, когда не было ничего и только дух святой (эмбрион Яхве-ха) летал в пустоте, а когда, наконец, появился Яхве-х, то Хронос сказал ему: «Привет!» из-за спины, чем жутко напугал мелкого. Но не о нём речь, а о Ляля-хе.
(с) Algimantas Sargelas