§2.Отношение сатанизма к этатизму и фашизму

Если сатанизму чужд нацизм, то и фашизм подавно чужд, так что с одним предметом этого параграфа удалось разобраться в одном единственном утверждении; остаётся отношение сатанизма к этатизму. Сатанизм не государство и никогда не был государственной философией или идеологией, да и, скорее всего, никогда таковым не будет. Сатанизм не то что сложно представить в роли озвученной в предыдущем предложении, а попросту невозможно, так как суть сатанизма в свободе, понятие которое в данном дискурсе и каждом последующем необходимо отдельно уточнять из-за его широты. В данном случае свобода в сатанизме это раскрытие потенциала индивида и минимализация сдерживающих факторов, к которым относится и рассмотрение государством граждан как подчинённых и обслуживающих его, а значит и рассмотрение сатаниста в таком статусе, что автоматически является актом увеличения сдерживающих факторов и частью этих факторов. Государство, рассматривающее сатаниста как единицу подчинённую и обслуживающую его, даже в случае гипотетического сатанистского государства для сатаниста неприемлемо по причинам сформулированным выше. Посему отношение сатанизма к этатизму такое же, как к фашизму – плохое и препятствующее.

О модели и самой вероятности некоего сатанистского государства я поговорю в следующем параграфе, так как данный предмет лишь косвенно относится к теме вот этого параграфа. Потому ограничусь этатизмом и фашизмом. Тезисы и мнения о чём-то общем в фашизме и сатанизме являются подлыми, да и никак иначе, инсинуациями в попытке придать соответствующую плохую окраску восприятия сатанизма неспециалистами, коих множество (что, между прочим, отчасти заслуга и самого сатанизма чурающегося общения с чужаками и его информационной закрытости). А когда такие инсинуации происходят от определённых индивидов-сатанистов то иначе как вредительство, будь оно осознанное или нет, их рассматривать нельзя. Я специально обозначил эти инсинуации как тезисы, так как доказательствами, помимо общих и зачастую надуманных параллелей или ассоциаций, они не изобилуют. От того особенно странно наблюдать в некоторых организациях, сатанистов же, кальки в названиях, иерархии и прочем с фашистских политических режимов прошлого. Что это за ассоциации? Они случайны? Серьёзные сомнения возникают в каком-то присутствии случайности в деятельности сатанистов, тем более организованных, что в нашем случае особенно сложно из-за той самой острой индивидуальности каждого сатаниста. Тогда возникает вопрос: зачем создавать такие кальки и давать лишний повод для инсинуаций всяческим недоброжелателям коих множество, если в сатанизме определённое плохое отношение к фашизму? Иногда такие демарши (если уж речь идёт о политических образованиях и их социумах) социально-политических представлений и установок выглядят как излишний эпатаж. Да, мне известна склонность сатанистов к социальным провокациям, так как начать доносить рациональные аргументы ошибочности или глупости каких-либо социальных моделей и установок зачастую можно только обратив внимание на проблему этими самыми провокациями, в то время как один только разумные доводы остаются либо безынтересны, либо не получают достаточного внимания с стороны необходимых объектов. Но делать выпады ради создания остроты восприятия на проблему это одно, а делать кальки при отсутствии проблемы это другое. А так и получается (второй случай) когда некая сатанистская организация, группа сатанистов или отдельный сатанист использует элементы фашистской или любой иной чуждой и даже враждебной сатанизму культуры, идеологии и прочего; так как проблемы нет, есть только социальное восприятие, которое (между прочим) совпадает с восприятием сатанизма – фашизм и его элементы воспринимаются в большинстве социумов как нечто плохое, так и сатанизм имеет такое же восприятие. Посему нет проблемы, нет необходимости делать выпады ради достижения остроты вопроса, ибо он не ставится – сатанизм солидарен с социумом. Кстати, такая солидарность редка, но неплохо иллюстрирует глубину восприятия сатанизма и усреднённого социума. До определённого момента фашизм воспринимался иначе: иерархи церкви благословляли, политические лидеры (не фашистские) позволяли себе назвать новой формой социализма и коммунизма, а предприниматели с радостью инвестировали в экономики, где обеспечивалась стабильность подобными режимами. До определённого момента, как я отметил ранее.

Неужели социуму необходимо как следует повоевать, чтобы начать воспринимать какое-либо деструктивное явление в его аутентичном образе. И не только с фашизмом такая история, просто она из самых ярких самая свежая и с наглядными уроками (чем не так может похвастаться политическое противостояние идеологических блоков «Холодная война»); но были же другие подобные события, та же теократия с её религиозными войнами, которая между прочим до сих пор существует в своём агрессивном кровожадном виде в ряде стран не все из которых являются «странами третьего мира». Но теократия это тема отдельного разговора. Итак, пусть социуму необходимы такие потрясения и встряски для восприятия явлений в их аутентичном виде, но сатанизм этим не страдает, посему не надо пытаться привносить в последний чуждое ему, будь то расизм, национализм (в любых формах), этатизм или фашизм.

• Этатизм рассматривает гражданина как ресурс, а государство главная ценность, что неприемлемо для станизма, рассматривающего каждого сатаниста как самость, индивидуальность с своими потребностями и свободами. Какая-либо подчинённость надсистеме вне сатанизма для сатаниста по определению ложна, не говоря уже о бытии сатаниста в качестве государственного ресурса;
• Фашизм объединяет в этатическом государстве по признаку расы, нации или класса, что неприемлемо для сатанизма, так как перечисленные признаки не являются критериями политической дискриминации для последнего, а этатизм (смотри пункт выше), расизм и нацизм (смотри предыдущую главу) заведомо чужды сатанизму; а классовость, сформированная искусственно для подобного государства с таким политическим идеалом (базирующимся на перечисленных признаках) не является для сатанизма достаточным основанием для политической дифференциации или той же дискриминации.