§2.Дети и детство в сатанизме
На самом деле каких-то особенных традиций или концепций в сатанизме в целом относительно детей или методов их воспитания нет, так как дидактика, педагогика и подобное не является сферой интереса сатанизма в целом, но сам сатанизм всё равно имеет определённые взгляды на детей и детство, а также различные сатанисты имеют разнообразные мнения по этим предметам. В последнем же я постараюсь обобщить тенденции взглядов сатанистов на восприятие и воспитание детей, которые приведу здесь, что позволит говорить о некоей картине восприятия детей и детства в сатанизме через его особенных участников – сатанистов являющихся родителями и/или воспитателями. Далее я буду использовать понятие воспитатели, так как этот статус точно отражает деятельность как родителя, так и любого другого опекуна детей – деятельность по воспитанию. А также не смотря на название параграфа речь пойдёт преимущественно о воспитании не то что в сатанизме, а скорее с стороны скомпилированного образа сатаниста. А уже на основании особенностей воспитательного процесса и отношений «сатанист и воспитанник» ты читатель сможешь представить бытие детей сатанистов и их детство.
Сатанист являясь поборником индивидуальности и её же свободы в воспитании придерживается принципов сообразных своим идеалам. То есть сатанист понимает потребности и процессы личности, которой является его воспитуемый и не узурпирует свободу этого индивида, что автоматически означает принятие свободы выбора воспитуемого с стороны сатаниста, а воспитание, которое осуществляется сатанистом является собой содействием в раскрытии потенциала воспитуемого и предоставления ему максимального содействия и инструментария для этого. Но здесь необходимо упомянуть ряд уточнений. В-первых, реализация такого подхода возможна только в эталонных условиях, а сатанист является не единственным воспитателем даже в условиях близким к таковым. В-вторых, сатанист может являться не единственным главным воспитателем, а другие субъекты воспитательной деятельности могут предпринимать попытки помех сатанисту, а также создавать различные неустойчивые системы взаимодействия сатанист-воспитуемый-воспитатели (прочие), в которых намеренно провоцируется конфликт интересов. В-третьих, сам воспитуемый с определённого этапа может по разному воспринимать подход сатаниста к воспитанию и соотвестственно способствовать ему, либо саботировать процесс. Это далеко не все уточнения, но самые главные группы взятые наиболее крупно. Эти нюансы вынуждают сатаниста-воспитателя приминать соответствующие поправки в осуществлении такового рода деятельности, которые могут выходить за рамки эталонного протекания процесса с точки зрения сатаниста. Другими словами: в теории одна модель, а в практике совсем другая (всё нельзя спрогнозировать и учесть, требуются коррективы).
Следующий момент связан с тем, что сатанист как существо рациональное менее привязан к факту биотической или иной связи с воспитуемым, так как сопротивляется как социальным моделям, так и биотическим программам. Иными словами и если проще, то сатанист своего биотического ребёнка или даже принятого постороннего воспитуемого воспринимает прежде всего как личность, а диктуемые социумом или природой привязанности девальвируются разумом сатаниста. То есть, если воспитуемый с какого-то этапа начинает иметь личность неудовлетворяющую сатаниста, то и отношение к нему будет соответствующее. Для сатаниста факт биотического родства не является оправданием или уважительной причиной воспитуемому быть, например, сволочью. Но с другой стороны, сатанист понимая, что он не единственный ответственный за образ воспитанника, за который в действительности отвечают ряд воспитателей и прежде всего сам воспитанник, не имеет угрызений о своей вине. Разумеется, если сатанист приложил все необходимые усилия. Говоря просто и на примере если сатанист прилагал все усилия к раскрытию интеллектуального потенциала разумного существа являющегося его воспитанником, а последний в итоге сформировался в личность, например, католика и верит в всякие несуразицы, то сатанист будет относится к этому индивиду как к глупцу не смотря на то, что это дочь или сын сатаниста. Как видно в таком подходе к воспитанию есть своё хорошее и плохое; с одной стороны специальное восприятие воспитуемого как изначально свободной личности даёт возможность более широко реализовывать её потенциал, с другой стороны сатанист более отдалён от воспитуемого из-за этого и такая широта свободы может приводить к различным результатам воспитания, которые не обязательно вызовут восторг у воспитателя-сатаниста.
Однако описанный выше неудачный результат воспитания провоцирующий отстранение и самоудаление сатаниста-воспитателя от своего воспитанника мне не известен в практике. Дело в том, что семьи сатанистов ещё более редко афишируют само своё существование, в том числе опасаясь за своих близких (в отличии от меньших опасений одиночек отвечающих только за себя), а уж сатанистские кланы (объединения по признаку биотического родства) и тем паче скрытны. Так, что лично мне не известен ни один случай, когда дети в таких семьях или кланах становились бы не сатанистами, все известные случаи имеют удачные результаты, причём лишённые проблем становления сатанистов одиночек.
Возвращаясь к проблематике воспитания сатанистскими методами могу подчеркнуть то, что эталонный образ системы, где сатанист-воспитатель принимает воспитуемого таким какой он есть и помогает последнему раскрыть весь его потенциал как раз и является эталонным. А в практике чем длительный процесс протекающий в системе тем он дальше от эталона и ближе к усреднённому. И с такими закономерностями не может соревноваться даже разум сатаниста насколько он не был бы «дьявольским». Поэтому в практике этот усреднённый процесс в эталонной теоретической системе выглядит как сложные отношения воспитателя и воспитуемого с конфликтами, сентиментальностью, обидами и радостями, прочим-прочим, в котором главное то, что в результате воспитанник точно не будет ненавидеть своего воспитателя, так как уж чего-чего, а спекуляций или плохого умысла сатанист-воспитатель в отношении своего воспитанника не предпримет не смотря ни на какие помехи внешней среды.
Не имея статистических данных о соотношении клановых сатанистов и самостоятельно пришедших в сатанизм я могу судить по известным мне сатанистам, среди которых подавляющее большинство не воспитывались в семье сатанистов и не принадлежат ни к какому клану, а самостоятельно пришли в сатанизм уже будучи зрелыми или близкими к этому состоянию. Потому рассматривать детство таких сатанистов как процесс воспитания с стороны сатаниста нельзя, нас воспитывали не сатанисты. И это одна из особенностей сатанистов, которые размножаются в подавляющем случае не биотически; хотя последнее верно по отношению к почти всем философиям.
В качестве заключения могу сразу отрицательно ответить на вопрос из вступления к данной главе – сатанисты не едят детей, своих тем более. Да, подход сатаниста к воспитанию отличается, но не радикально, от педагогических и дидактических эталонов, знание и понимание которых подразумевается с стороны хороших воспитателей (родителей в том числе), которыми стараются быть сатанисты; у сатанистов отличается прежде всего не подход к воспитанию, а восприятие воспитуемого, его личности, возможностей, прав и обязанностей, а также ответственность сатаниста-воспитателя. Сатанист не дойдёт до обвинения в своих ошибках воспитуемого, который глубины этих ошибок-то на данном этапе своего становления и понять-то может не может и тому подобное. То есть сатанист не только иначе воспринимает воспитуемого, но и более ответственен в воспитании, а всё это обусловлено большей же рациональностью такового воспитателя. Главное то, что сатанистское воспитание не может и не является диктаторским, что противоречило бы свободолюбивой сути сатанизма.