автор изображения Isis Masshiro
Этот Афанасий – ложноподлинный
"В всяком случае это дело не опаснее самоубийства,
а оплачивается точно лучше".
Роберт Шекли – Человекоминимум
(текст не проверялся редактором)
За всё минувшее с того самого Начала (в действительности лишь запятой в журнале бытия Сущего) время Афанасиев существовало множество, вероятно только Великое Безликое Ничто (то самое условно разумное в Сущем) с всей его вычислительной мощностью способно получить из исследования былого точные сведения о первом Афоне; но это дополнительно доказывает лживость тех Афанасиев, а потому всякий такой из до сих пор существующих находился в необъявленной схватке за доказательство своей подлинности, при этом всё то же долгое время избегая битвы, как генерального сражения, ввиду незнания о пребывании в состоянии войны.
Разумеется, эту войну придумал для себя наш герой – метросексуальный вампир-ренегат Афанасий (какая неожиданность!), так как для него она имела выходящее далеко за границы субъективного значение, ибо его имя и подлинность последнего – констатация, в случае её истинности, доказанной в совершенной полноте (насколько это возможно в границах познаваемости даже для вампира), излагающая самую что ни на есть объективную действительность; поэтому Афанасий старался как минимум раз в сутки, желательно с утра (а у вампира утро тогда, когда проснулся, а сон – калейдоскоп фантасмагоричных грёз слабо соотносящийся с сновидениями человека), вспоминать прошлое и производить детальную ревизию с пересмотром достижений и провалов былого и кажущегося таковым, так что эти споры с самим собой превращали сию, и без того своеобразную, персону в подлинное нечто.
– Единственное очевидное для меня то, что оставить эту затею – слабость, которая, вспоминая уже содеянное, наверняка станет губительной, а потому придётся продолжать, я вынужден, – утвердился Афанасий, задавая тон уверенности; – Однако, как иронично, – он позволил себе едва заметную улыбку, – Чтобы не погибнуть я вынужден продолжать то, что развилось под вилянием мнения окружающих, но действиями своими я стяжаю постоянное его ухудшение о мне: гонка за уважением формирующая ненависть – понятая, но продолжаемая! – он глубоко задумался, возможно найдя новый аргумент, ранее избегавший внимания сознания, – Неужто я изначально этого желал? – лицо вампира, как правило полностью контролируемое, а потому скупое на мимическое выражение эмоциональных изменений, приобрело легко узнаваемое, более типичное для слабого человека, выражение растерянности, – Но чего именно?! – раздражённо выкрикнул он.
апрель 4718
(с) Algimantas Sargelas