Эпическая персона
второй вариант
"Солдат – это автомат, к ружью приставленный."
Фридрих Фридрихович Гогенцоллерн
(текст не проверялся редактором)
– Скоро стемнеет, – озвучил свои опасения я.
– Угу, – бесцветно отозвался сержант.
Не знаю, вернее не догадываюсь о чём он думал, но взгляд его был прикован к бронетранспортёру, возможно с мыслями о манипуляциях с телами подчинённых, оставшихся в машине, ведь последняя уже потухла. Командир, Петренко, я и Святкин сидели снаружи, но последнему повезло меньше нас, или наоборот, больше – сейчас он на пути в госпиталь, а мы здесь – на войне. Хотя источники звуков боёв удалялись, постоянно сигнализируя сериями выстрелов опытному слуху о позициях фронтов, особенно раздражал крупнокалиберный пулемёт, методичный рокот которого доносился не так уж издалека, а я всерьёз думал можно ли его проклинать с претензией "Опостылел!" или нет, что если свой?
Странные мысли, других не держал.
Вообще, перечитывая свой дневник в увольнительных я себя не узнавал, будто кто-то третий жил, точнее выживал за меня, то есть это же я сейчас думаю о получается втором и первом... Я опорожнил флягу, растягивая желудок противной на вкус водой. Может быть я сумасшедший, а второй – решивший меня пробудить он более вменяем? И уж точно нормально соображает первый, оригинальный, гражданский степенный горожанин, которому моё настоящее даром не далось; хотя... Мотивчик есть и он известен, да и не нов.
– Мне кажется я схожу с ума, – могли воспринять за попытку демобилизоваться, а потому я оставил сию гипотезу в тайне, вместо чего спросил у сравнительно малознакомого мне сержанта в порядке ли он, тот кивнул и словно желая доказать, подполз к смотровой щели в стене и стал наблюдать в бинокль.
Сил явно не хватало, иначе нас не оставили б удерживать позицию, хоть и в тылу; думаю на нашу троицу не хватило оперативного командного ресурса, что на самом деле тревожило, ведь так и забыть могут.
– А какой у бронетранспорёта номер был? – внезапно, в том числе для себя, спросил я.
– Ну, – протянул рядовой Петренко и тут же буркнул, – Хуй знает.
– Так и сгинул не отличимый от других чёрно-ржавых остовов по городу и в предместьях, – выдохнул я, конечно же имея ввиду машину, но внесознательно избегая темы. – Знаете, труд конюха, я думаю, непростой, столько всего уметь надо и делать, один осмотр копыт чего стоит, знать надо как к лошади подходить, тем более сзади.
– Сзади нельзя к ней подходить, – спокойным голосом с нейтральным тоном уточнил сержант.
– Во-о-т! А ведь каждая лошадь обладает своими чертами, мыслит о разном и по-своему, субъект деятельности с нестандартным поведением. Спроси у конюха о любой из его подопечных, так тот наверняка расскажет столько, что подумаешь "О ком это он, о чей личности разливается?"
– Есть такое, – согласился командир подразумевая собак, он многим сослуживцам показывал фото своих пёселей, рассказывая словно о детях, при этом один из державших фотокарточку пальцев сжимало обручальное кольцо.
– Но для стороннего наблюдателя в интендантской ведомости или в атакующем строю она идентична прочим – теряет свою субъектность, как и всадник; а сколько их таких в атаке... сотни, тысячи... и все как-то сами, не рабы же... Парадокс: персоны с субъектностью с утраченной личностью, не проявляющие первую в условно добровольной самообъективации... – путано сформулировал свои мысли я и задумался.
Мы молчали, возможно все о чём-то задумались, даже рядовой Петренко.
– Я могу уйти, – тихо, но достаточно чтобы услышать, сказал сержант и стал отползать с позиции наблюдения.
– Чего же не уходишь? – тут же поинтересовался я без всяких "вы", как он и просил ранее у всего новосформированного мотострелкового взвода.
– А мне некуда, – выдохнул он, и мельком взглянув на меня, добавил, – Феминистки считают, что их угнетают мужчины; ты, вероятно, что-то имеешь против уж так сложившегося общества, если эту кучу произвольных человеков можно назвать общностью; а по-моему всех угнетает среда и делает это в примерно равной степени, что особенно ясно заметно в твоём примере: миру всё равно на то, кто субъект, а кто нет, для среды мы все с нашим сознанием те же объекты, незначительная энтропия в потенциале...
– Значит что, плевать?
– Хе-х, – усмехнулся он заулыбавшись, – Понятия не имею. Может быть я заискиваю перед его величеством Случаем в надежде на немного, но достаточно удачи. Не знаю...
– Вот-вот, – подал голос рядовой Петренко, – Как я и сказал: "Хуй знает!".
декабитатор 4719
тема тринадцатых суток: "Эпическая персона".
Algimantas Sargelas