автор изображения Raphaёl Pinna

Дворецкий фортепьяно

(текст не проверялся редактором)

– Значит так, отвечая на ваш вопрос, я сразу хочу отметить высокий профессионализм исполнителей, но не только их, а также всего коллектива подрядчика и, что важно, – мужчина постарался принять важный вид для чего хотел подтянуть пиджак, но того на нём не оказалось, поэтому говоривший тут же потянулся к галстуку, правда и последний отсутствовал, что вызвало некоторое замешательство с стороны мужчины, однако он, видимо будучи опытным в подобном, быстро нашёлся и указав на интересующегося пальцем, продолжил как ни в чём не бывало, – Мы же имеем отношение; я, конечно же про вверенный мне коллектив, разумеется прежде всего исполнители постарались, что я уже отмечал.
– Так, а с вопросом-то что? – поинтересовался находившийся напротив только что распалявшегося мужчины человек.
– Я же поясняю, что высокие профессионалы, опытные кадры, которые я не просто так отметил, а именно в моей администрации и сотрудничающие как с муниципалитетом, так и с вверенными ведомствами подрядчики и субподрядчики, напомню – квалифицированные специалисты, едва приступив к устранению обозначенной жителями, в том числе в вашем лице...
– Я журналист, – бесцеремонно перебил слушавший мужчину.
– Тем более, – отмахнулся, словно не заметив принципиальной разницы мужчина без галстука. – Специалисты мигом решат проблему, им нужно только начать. А распоряжения все наша администрация обеспечила. Более того вопрос финансирования уже согласован с префектурой, так что никаких задержек по этому направлению не возникнет.
– Ах, то есть задержки в решении проблемы, мучающей жителей района были связаны с недостатком финансирования?
– Оставь его, не мучай, – вмешался в беседу некто третий, когда проходил мимо. – Я не теряю надежды что он придёт в себя, третья пара рук нам очень пригодится, – и он бросил в котелок, облизываемый языками пламени костра под ним, какие-то коренья и травы.
– Не разделяю я твой оптимизм, – буркнул лжежурналист, но оставил в покое помятого вида мужчину в пыльной рубашке.
Последний продолжал что-то бубнить, но это никого уже не интересовало, скорее всего даже его самого.
– Кстати, твоя очередь его кормить, – напомнил возившийся с котелком.
– Что?! Нет! – в огорчении схватился за голову второй медленно прикрывая лицо кистями. – Раньше они хотя бы сами ели, пусть и за наш счёт... а теперь их ещё и кормить приходится!
– Не обобщай, нам известно про единичный случай, – сухо заметил повар, – И я сомневаюсь, что подобный случай где-нибудь повторился, если у него вообще был шанс, – и он обвёл взглядом округу постепенно утопающую в закатном мраке, но кроме руин маленького города обильно покрытых размётанными всюду фрагментами деревьев и кустов смотреть было не на что. – Ты куда?
– Куда-куда, сначала покормлю нашего народного избранника, а уж потом сам поем, спокойно, без нависающей обязанности.

*****

"Чтобы победить дракона надо стать драконом" – красивая и звучная формула,
которой часто оправдывали подлость и жестокость.
Но в этом противостоянии нет драконов,
в нем есть только лишь напуганные и визжащие свиньи.
Люди, которые боятся будущего и не видят себя в этом будущем.
И правильно не видят, потому что никакого будущего у них нет".
Александр Володарский

– Я думал, что выйдя на открытое пространство станет легче, но она как будто потяжелела! – пожаловался впереди идущему его товарищ по переноске длинной лестницы.
– Меня подобная мысль так же посещала, – сухо ответил идущий первым. – Но, видимо, мы слишком устали, да и идти по грязи с грузом не легче, чем плутать с ним же между растительных завалов.
– Я есть хочу.
– И это тоже, – имея ввиду перманентное недоедание констатировал первый. – В одиночку я не донесу её, так что жалуйся или нет – без разницы, так как если хочешь поесть – неси.
– Я не про это...
Они шли не спеша передвигая ноги и от недостатка сил, и сражаясь с грязью, в которой утопала стопа; оставалось всего ничего до корабля, торчащего из земли. Корабль этот являлся сухогрузом и если уж стечение обстоятельств оставило его здесь, то возможно внутри грузового судна найдётся что-нибудь для оголодавших местных.
– Кстати, ты сам отсюда? – спросил впередиидущий.
– Нет, я на практику приехал, я орнитолог... будущий, – пояснил молодой человек и поправил на плече начавшую причинять боль лестницу. – А ты? – всё-таки спросил парень, после того, как спутник сопроводил его ответ лишь протяжным "м-м-м".
– Я издалека, типа туриста, – пояснил первый.
– Что, устал от зноя тропических пляжей и мошкары родных лесов? – второй хихикнул, но погрустнев лицом добавил, – Да, если бы твой тур не сорвался, то в удачное лето ты прибыл: атипичная августовская жара в тринадцать градусов!
– Поднажми, совсем чуть-чуть!
Первый был прав, до корабля оставалось пара десятков метров, а учитывая, что их самодельная, собранная из всего что они нашли в заваленном деревьями, кустами и прочей флорой городе, сочетала эксплуатационно вредные качества будучи тяжёлой, но непрочной, то лезть по ней предстояло первому ввиду его субтильности, так что второй мог потратить все свои силы на транспортировку.
– Как думаешь, он натурально вонзился в землю? – задирая голову при осмотре корабля с придыханием поинтересовался второй и сам ответил, – Я думаю что да; та мощь, что завалила город и принесла его, запросто могла вонзить. К тому же сейчас земля мягкая...
– Конечно нет, – отрезал первый, инспектируя приставленную к борту судна лестницу, – Здесь лишь фрагмент сломанного ещё в полёте корабля и погружён в почву он незначительно, так что лучше отойди подальше пока я там лазить буду. – Не надо держать, – вновь прогнал второго первый, – От этого толку нет, лучше и правда отойди, а то мало ли что.

Второй всё-таки послушался и отошёл, а мужчина стал осторожно карабкаться наверх – к одной из ведущих внутрь корабля пробоин, разумеется, к ближайшей. Лестница получилась очень ненадёжная и подгоняла угрожающими скрипами, не оставляя времени не то что осмотреться по сторонам, но и даже подумать над тем, какое огромное расстояние преодолел этот корабль, ведь до ближайшей подходящей ему акватории – Северного Ледовитого, было около тысячи километров. И если уж зашла речь о расстояниях, то именно удалённость, даже при сплавлении по ближайшей реке, других населённых пунктов, возможно не подвергшихся удару, и удерживала первого, второго и других в погибающем городке несмотря на лишения, прежде всего голод. Одна кисть ухватилась, вторая, упор локтем, устало-голодное кряхтение немолодого человека и вот мужчина залез внутрь корабля. Первый осмотрелся не спеша включать приготовленный фонарь, так как пока освещённости хватало лучше лишний раз не демаскироваться, да и не было на что смотреть ни внутри – заурядное убранство далеко ненового до своего первого и, видимо, последнего полёта корабля, ни снаружи – высота, на которую поднялся первый, была невелика, а в поисках пищи и материалов для удовлетворения иных бытийных нужд мужчина уже успел исследовать небольшое поселение гораздо лучше, нежели покажет открывающийся вид. Но мысль необычную, рисующую замысловатый образ, который если и можно создать в покинувшей его и второго рутине бытия, то сложно, первый отметил; она заключалась в том, что он это поселение воспринимал по-особенному, но восприятие это возможно вербализовать: и дело было в иллюзии пустоты, ведь остальные жители городка, как правило, прятались в случаях, когда к их укрытиям приближались незнакомцы, тем более двое мужчин, один из которых двухметровый молодчик не сообщающий что он мягкой душевной организации орнитолог... будущий. Встречались и агрессивные, но главное – опасных было мало, так как большие группы в случае их образования быстро распадались из-за конфликтов связанных с пищей, зачастую дезорганизовывались при особенно кровавых обстоятельствах. Первый удовлетворился этой мыслью, так как он здесь, а они – конкуренты, там – далеко, а значит ему лучше поспешить, чем он и занялся, перехватив в ладони фонарь и устремившись внутрь корабля в поисках прежде всего пищи.

Разумеется, грузы из основного отсека, собственно и предназначенного для них, корабль буквально посеял по пути, но даже если какой-нибудь контейнер сохранился внутри, то первый и не надеялся вскрыть его добравшись до содержимого, к тому же обязанным удачно оказаться пригодным в пищу; целью мужчины являлись предназначенные для экипажа запасы. Сориентироваться было легко, так как в этом помогла надёжно закреплённая, а потому оставшаяся на своём месте, схема корабля. Первый не задавался вопросами: "Что стало с экипажем?" и "Есть ли внутри корабля трупы?", правда предположение о том, что можно встретиться с живыми мужчину беспокоило не многим больше, так как забраться внутрь – та ещё задача. Впрочем и его, и орнитолога... будущего, не удивляло даже то, что группа собравшихся вместе полицейских – главной силы в настоящем городе, ввиду наличия у них огнестрельного оружия, не воспользуется какой-нибудь пожарной лестницей чтобы пробраться в трюм. Не удивляло потому, что эти полицейские оккупировали единственный в городе торговый центр и пищи им хватало, а главной их проблемой являлись потоки просильщиков, которые, впрочем, значительно оскудели после того, как бывшие стражи порядка, видимо устав вбивать дубинками своё нежелание делиться, застрелили несколько человек. Да и пожарная лестница если где и имеется, всё-таки в городе есть горно-обогатительный комбинат, то её ещё надо найти, с чем парочка плюс депутат не справились. А уж гипотетически уцелевшую пожарную машину с автоматикой и подавно не доставить из-за завалов, дольше последние чистить.

Первый поспешил к выходу откуда проник в корабль, его сумку отягощали макаронные изделия и разнообразная консервированная снедь: от тушёного мяса до мякоти ананасов, в общем – еда! Мужчина затруднился бы ответить на вопрос о том, справился ли бы он с искушением, если б мог сразу наброситься на пищу, всё-таки чтобы хрустеть спагетти нужно оголодать несколько больше. Правда, судя по тому, что он не вскрыл ни одну из банок на месте, а найти нож было делом решаемым, можно предположить кое что, например, то, что первый понимал: тушёная говядина, проглоченная едва пожёванной – не лучшая пища для давно голодающего организма. Мужчина осмотрелся и никого из незнакомцев не заметил – хорошо; нормальным же являлось то, что второго тоже не было видно.
– Студент... – негромко позвал напарника первый. – Студент, ей! – но никакой реакции снизу не последовало. – Вероятно не слышно, – подумал первый, а кричать громче не решился: хоть им не овладела тревога и мнительность, присущая многим из тех, кто обладает чем-то ценным в среде тотальной нищеты, превращающей первое в сокровище, но привлекать лишнее внимание – лишнее.
Тем более, если кто-нибудь увидит успешное проникновение внутрь корабля, то гостей не миновать, в том числе из-за этого первый и уронил лестницу едва забравшись внутрь корабля; да и спускаться по ней при прочих равных мужчина не собирался, себе дороже рисковать излишним использованием ненадёжной конструкции. Первый скинул полную, но не рвущуюся по шву, сумку и та плюхнулась в грязь; набивая её мужчина не жадничал, он давно рассчитал в уме то количество пищи с запасом, которое нужно троим для путешествия не только до ближайшего города, но и до следующего крупного поселения, так и так остававшегося в внимании страны, в отличие от этого, судя по всему, забытого городка. Однако упавшая сумка не привлекла внимания напарника, а может и привлекла, но второй или оставался в укрытии, или шёл к кораблю с непросматриваемого направления.
– Делать нечего, – выдохнул первый и скинул вниз импровизированный канат – средство замены лестницы в деле спуска; мужчина решил не полагаться на рукав пожарного гидранта, тратя силы на его извлечение с надеждой что длины хватит.
Связанные вместе простыни и скатерти, а также сорочки, штаны и прочая одежда, с чём был избыток в почти полностью покинутом городке, и правда оказались надёжнее лестницы, так что первый без особых проблем спустился вниз – в грязь. Мужчина осмотрелся, но никого не увидел, это заставляло беспокоится, а потому первый, то и дело осматриваясь, спешным шагом пошёл забрать сумку.

– Стоять! – окликнули первого из-за спины, едва он наклонился к своей добыче.
Мужчина посмотрел из-за плеча и увидел двух незнакомцев с современными, популярными у туристов топориками, вероятно незваные гости скрывались всё это время за кораблём или подоспели к второму, после слежки за несущими лестницу.
– На месте стой и никто не пострадает! – скомандовал Первому второй незнакомец, который держал своё оружие у бледного словно двухсуточный мертвец Второго.
– Ладно хоть студента не тронули, – подумал Первый, – Пока не тронули. Подленько, господа, подленько, – вербализуя досаду выпалил Первый.
– Не мы такие, жизнь такая, – ответил первый грабитель. – Мы заберём сумку и уйдём, подумай о парне.
Грабитель был прав, но с точки зрения Первого в другом, ведь последний мыслил несколько иными категориями и думал о том, что даже схватив сумку, между прочим весящую много, так ещё и по скользкой грязи, да и в его измотанном состоянии, тем более после промысла, он наврятли сможет сбежать. Незнакомцы же выглядели вполне бодро, вероятно это не первое их ограбление; хотя впечатление может быть обманчиво, возможно эта парочка решилась на подобную гнусность, а грабёж в условиях голодающего города может означать верную смерть для его жертв, будучи доведёнными до предела. В пользу последнего говорила их вера в то, что Первый не бросит заложника, хотя бы даже попытавшись оказать сопротивление или рискнув таки сбежать с сумкой, грабители же не знают её веса.
– Занимательно, – подумал Первый о том, что совершающие подобный сволочной поступок незнакомцы всё равно полагаются на совсем неестественные в ситуации всех четверых присутствовавших нормы взаимовыручки, – Дух товарищества в аксиологической парадигме разбойников.
– Вот так, верное решение, – похвалил Первого второй, удерживающий студента, находившего психические ресурсы чтобы упираться, возможно сугубо машинально.
Однако Первый хоть и рассматривал неудобство своей зависимости, вернее привязанности к заложнику, и не собирался его бросать, но имел ещё один вариант действий, который смог реализовать, когда подойдя ближе второй достаточно открылся силясь держать крупного парня. Сунув руку за спину, Первый выхватил из-за пояса пистолет, быстро дёрнул затвор и направил оружие на второго.
– Э-э... – только и успела выдохнуть мишень, как две пули попали в её туловище.
Мгновенно сменив цель Первый произвёл ещё два выстрела, в итоге, спустя всего несколько секунд, он один остался стоять на ногах. Студент вырвался из объятий пленителя, тем более Второй мешал первому хвататься за простреленную грудь, и поспешил вскочить на ноги.
Первый был удивлён не меньше Второго, собственно удивились все, но грабители были заняты ранениями, так что скромничали в проявлении изумления. Первый же посмотрел на свои руки и пистолет зажатый в правой кисти, а Второй вращал головой видимо желая что-то сказать, но не мог.
– Алло, дядя, дядя, приём! – наконец Первый услышал его голос и встрепенувшись открыл глаза, обнаружив себя в компании студента и депутата в их общем обжитом укрытии. – Что? Что случилось?! – начал допытываться он в ответ, так как придя в себя он мгновенно вспомнил что чрезвычайное происшествие в их бытии – реальная, а главное могущая случиться с высокой вероятностью угроза.
– Ты не слышал? – спросил Второй. – Хлопки какие-то. Клянусь что над городом, бах-бах, бах-бах. Уж не заново ли... – вероятно подразумевая удар растительностью, собранной с окрестностей, обрушившийся много ранее на этот городок предположил парень.
Но Первый, прислушавшись, воспринял нарастающий рокот, а затем звуки множества хлопков сливающихся воедино, будто над городом кто-то запустил гигаваттный двигатель внутреннего сгорания. Когда же Первый увидел множество спускающихся вниз небольших контейнеров, то понял суть происходящего, но пока даже не знал как к этому относиться, не говоря уже о том, что с надвигающимся делать. Мужчина сунул руку за пояс, но не удивившись тому, что никакого пистолета там не было, стал одеваться.

– Мы идём только посмотреть, – пояснил Первый смотря как Второй тоже стал собираться, – Издалека.
– Посмотреть? Но так же всю помощь разберут!
– Помощь? – Первый даже немного усмехнулся. – Ты подумал, что это правительство или иные его, – мужчина кивнул на спящего депутата, – Товарищи прислали нам продукты и, скажем, медикаменты? – Первый посмотрел на Второго. – Когда в этой стране делали что-нибудь подобное или в принципе заботились о населении вовремя?
– Так, – словно проигнорировав большую часть смыслового содержания слов напарника протянул студент, – Сколько времени уже прошло... Пора бы.
– М-м-да, – выдохнул Первый и опустил голову больше театрально, нежели от глубины досады, если последняя вообще появилась из-за реакции Второго. – Допустим нам захотят помочь, разве для этого будут сбрасывать только грузы, к тому же с какой примерно высоты? Двадцать километров, или больше? И это как минимум.
– А почему нет? Спасателей сюда что ли присылать? – не согласился Второй вспомнив о необходимости сборов. – В каждый городок посланников не наберёшься.
– А грузов и средств их доставки значит наберёшься? – парировал Первый. – Сначала выслали бы разведку, хоть какую-нибудь, а не осыпали бы городок множеством контейнеров. Сколько их? Сотни три...
– Тогда что же это?
– Я сам не уверен, обычно оно посылало дронов, а не контейнеры, – протянул Первый. – Но не думаю, что это средства доставки биоти- или химического оружия, слишком уж странные контейнеры. Но как по мне – первое было бы самым эффективным, однако оно упорно шлёт дронов, впрочем у него свои критерии...
– Я слишком большой мальчик для страшилок, и сейчас не время для твоих подколов, – с раскрытым ртом и дрожащим голосом ответил "большой мальчик".
– Пошли, – скомандовал Первый. – Но помни: мы только посмотрим.
– Да на что посмотрим?!
– Мне понравилось, приятное осознание, – признался Первый. – В общем, это посылки от назовём это или его понятием отражающим суть – искусственного интеллекта. Вкратце, – Первый, стараясь не сбить дыхание пробираясь через завалы спешным шагом, продолжил, – Для улучшения дружбы с нашими партнёрами соорудили очередной инструмент демонстрации матушки Кузьмы, на этот раз в форме космической станции. Задумка так себе, реализация ещё хуже, впрочем как всегда; так что пока ты здесь птиц изучал ИИ активно начал тиранить своих создателей. Деталей не знаю, только то, что рассказал, в том числе настоящее состояние города это следствие близкого удара по аэродрому, который находился близ, целенаправленное воздействие или что-то третье. До того как я здесь оказался ИИ предпочитал создавать беспорядок бессистемными атаками десанта дронов и только, а потому я думал что станция – это некий комплекс по их производству. Впрочем, может верно и первое, и второе, или ИИ на орбите уже отстроил средство уничтожения человечества и мы даже не знаем, что война активно идёт, разгоревшись из кризиса. Я же наблюдал только первые его этапы, а потом...
– Откуда ты знаешь это всё?! – наконец вставил Второй. – Или это я здесь всё пропустил за лето?
– Нет, большая часть событий скрывалась до определённого этапа, пока даже дураки смогли вычесть бесконечность из бесконечности, тогда же я и начал действовать. А так... знаком был с посвящёнными, потому и знал больше, всего-то. Но машинка меня подвела...

– Вы один? Мне радоваться или пока рано? – Первый с плохо скрываемой нервозностью спросил у вошедшего в комнату мужчины.
– Можно порадоваться, я просто поговорить, – сообщил мужчина, сев напротив.
– Уже верите, что буду честно говорить, даже полиграф не используете, – с ещё более беспокойной улыбкой неуверенности сказал Первый и поёрзал на стуле, разминая скованные наручниками за спиной руки.
– Дело не в этом, мы уверены, что узнали всё что нужно. Я же по персональной инициативе, как сказал ранее – просто поговорить.
– Да уж, поговорить... – внезапно в выражении лица Первого появилось легко воспринимаемое негодование, – За два месяца пыток вы меня сломали, я всё сказал как есть.
– Вот и тема для начала разговора! – оживился собеседник. – Оно того стоило?
– Если отвечу, обещаете не наказывать за откровенность? – смотря одновременно яростным и ненавидящим, но и опасающимся хищником, спросил Первый.
– Слово офицера! – выпалил визитёр, словно и правда верил в то, что слово офицера ФСБ стоит хотя бы копеечки, но, видимо, в положении Первого и этого было достаточно, а возможно он хотел не просто ответить на вопрос, а сделать заявление, уже не в состоянии держать последнее в себе.
– Ещё пару дней назад я бы сказал, что "нет" – не стоило и следовало сотрудничать сразу, но сегодня, когда раны уже не так сильно болят, начинает становится всё большей гордость за то, что продержался так долго; так что да – оно стоило того.
– Ну вот, компенсируете свою гордость, все в выигрыше, – как-то разочарованно, возможно ожидая совсем другого ответа или реакции, ответил офицер.
– Ага, только я что-то сомневаюсь что отправлюсь на пожизненное...
– Ой, отправитесь...
– А доберусь?
Офицер промолчал.

– Алло, дядя, – я уже не хочу идти смотреть, если, конечно, это не одна из твоих шуточек.
– Всё правда, так что относись серьёзно, максимально серьёзно, – утвердил Второго Первый.
– Ты типа вор? – стесняясь спросил Второй после пары минут пути в молчании.
– Вор? Почему?! – искренне удивился Первый.
– Ты сказал, что действовать начал, я подумал воровать стал, ну там из квартир... Не знаю.
– Ну и фантазия у тебя, парень! – хихикнув признался Первый. – Я не вор, если для тебя это имеет значение.
– Вообще без разницы, даже если ты вор, я серьёзно.
– Тем более, – отмахнулся Первый, приняв эти слова напарника за принятие его таким, какой он есть. – Да и пусть уж лучше подозревает, что я вор, – подумалось Первому, – Впрочем здесь даже мой подлинный преступный статус не имеет значения. – Знаешь, а что если я насильник? Гей-насильник! – внезапно для обоих выпалил Первый.
– Тогда иди первым! – засмеявшись ответил Второй, перестав равняться с соседом и пропуская его вперёд. – Твои шуточки...
– Иногда бывают смешными, – закончил фразу Первый.
Но ни один из двоих не пытался вычислить насколько помогала им выживать эта страсть Первого.

Ранее парочка следовала таракано-крысинному желанию спрятаться стелясь к поверхности, а желательно вообще зарывшись в нору, что в числе прочего нашло отражение в их укрытии, с временем показавшем себя как очень надёжное, но теперь они залезли на крышу и двигались по ней. Да, в образовавшихся завалах сверху не разглядеть передвижения других, однако упавшие грузы обнаружить куда проще, нежели прячась внизу. Город оживился, можно сказать преобразился, слышались крики о помощи, но не попавших злоумышленникам в руки жертв, а обнадёженных посылками нуждающихся, вероятно они и правда думали, что они достигнут слуха некого спасателя. В связи с начавшейся активностью Первый опасался трудностей обусловленных тем, что он с Вторым, как и многие прочие, выбрали укрытие на окраине, а теперь особенно не хотелось встречаться с жителями, державшимися подальше от центра – места расположения залитого кровью торгового комплекса зданий. Но как он и надеялся: прямолинейность мышления обывателя повела того вниз, кажущейся очевидной дорогой к упавшим туда же грузам, так что ни при подъёме, ни тем более наверху напарники никого не встретили.
– Его не видно, но он наверняка есть, – Первому вспомнились собственные слова напутствия, адресованные в прошлом Второму, и речь шла о каннибализме.
– Я не дитя, хотя ты думаешь совсем иначе, – ответил тогда на это Второй. – Я понимаю что если раньше незнакомцам доверять не следовало, то теперь каждого следует опасаться втройне.
Первый ни тогда, ни сейчас не сомневался в понимании Вторым мысли, выраженной в косноязычном тезисе: незнакомцев следует не просто опасаться, и даже не только быть готовым дать им отпор, а убить; про вероятность же возникновения ситуации, когда нападать обязательно надо первым на кажущихся неопасными, в том числе в угоду собственных корыстных побуждений, Первый, к тому моменту уже успев понять мягкотелость Второго, умолчал.
– Ты слышал?! – мгновенно встрепенулся Второй услышав серии приглушённых хлопков.
– Конечно, – ответил Первый и добавил под давлением вопрошающего или просто сомневающегося взгляда напарника, – Да, я думаю, что это выстрелы.
– Мусора?
– Сомневаюсь... – протянул Первый, словно нехотя признавая факт того, что звуки эти доносились с разных сторон и, увеличиваясь в количествах, принадлежали разному оружию: от редко бахающих дробовиков, до длинных, даже очень длинных, очередей, присущих разве что штурмовым пулемётам. – Впрочем, я не удивлён, – констатировал он, после краткой паузы.
– Я уже ничего не понимаю, – взвыл Второй, когда в городе начались крики о совсем иной помощи, адресованной не спасателям.
– Что это за цирк?! – процедил Первый и указав на плохо различимые коробки внизу, добавил, – Это издевательство?
– Что там? – спросил Второй, хотя присмотревшись мог и сам разобрать различные вещи рассыпанные на площади в пару сотен квадратных метров. – Это оружие?! – мгновенно добавил он, едва поняв что видит внизу нечто вроде винтовки, упакованной в прозрачную коробку, видимо предохраняющую от повреждений при раскрытии контейнера на высоте.
– И его там много, – спустя пару секунд отозвался Первый. – Хотя... это интересный способ нас прикончить не высылая дроны.
– ИИ прислал оружие, чтобы мы друг друга перебили за последнюю пачку сухариков?!
Первый не ответил.
– Я не буду в этом участвовать! – словно находясь в зале социально особо важного суда заявил Второй. – А ты?!
Первый опять промолчал, продолжая всматриваться вниз.
– Надо бы убираться отсюда, пока какие-нибудь вооружённые мрази не заявились!
– Подожди, – наконец отозвался Первый.
– Чего ждать-то?!
– Я не верю в то, что люди устроят настолько масштабную бойню, едва получив оружие. Вслушайся, началась какая-то война!
Мужчина был прав, для городка где осталось всего ничего от и без того малого числа жителей звуки перестрелок были уж слишком подозрительно многочисленными и ожесточёнными.
– То сам говорил, что люди доведённые до отчаяния самые опасные, а теперь не веришь в то, что они, получив оружие, попытаются отобрать всё что есть у первого встречного...
– Хотели б отобрать, то активнее отбирали бы и, – Первый сделал невольную паузу, – С топорами, да ножами ранее.

Спор напарников прервала троица стремительно появившаяся из завалов и принявшаяся хватать разбросанный груз.
– Бежим уже, – прошептал Второй, наивно боясь что их могут услышать снизу.
– Конечно же! – однако этим Первый отнюдь не согласился с напарником, уже порывавшемся вернуться в убежище. – А вот и дроны. Только странные какие-то...
– Это дроны? – прошептал Второй, вернувшись к парапету и всматриваясь в вооружающихся внизу незнакомцев. – Выглядят как люди.
– Сейчас, сейчас, повернётся и на лицо его взгляни.
Но незнакомцы, выглядящие и правда как люди, теперь подставляли только спины и вообще собрались удаляться, как совсем рядом раздались звуки выстрелов. Один из незнакомцев упал, но невидимому стрелку было мало и множество промахнувшихся мимо тела пуль оставило следы рядом, вырывая щепки и вздымая комья почвы. Второй незнакомец стал стрелять, судя по размерам и скорострельности оружия, из своей штурмовой винтовки в направлении атаки, но прочее было скрыто от напарников на крыше; вскоре и второй упал изрешечённый пулями, выпущенными так же в изобилии. Лишь третий не тратя время на ответ и имея пару секунд форы, когда был обделён вниманием врага, успел нырнуть за валявшиеся рядом стволы деревьев. Однако вместо того чтобы воспользоваться своим длинноствольным оружием, он что-то доставал из сумки; вскоре стало понятно что это гранаты, Первый догадался ещё до звуков их разрывов, ведь сомнительно что в стреляющих будут метать пирожки. Гранаты вероятно возымели действие и стрельба затихла, и для участников, для наблюдателей на крыше уж точно, повисла мучительная тишина, настолько пленительная моментом, что не пропускала в себя звуки выстрелов, доносившихся из окружения. Второй даже вскрикнул от неожиданности, когда немного переместившегося метателя прошила очередь, уже сдержаннее предыдущих, но всё равно обильная.
– У них кровь! – прошипел Второй.
Первый же думал о том, что теперь понимает: в услышанном не хватает второго оружия напоминавшего треск приведения в действие пистолетных патронов, видимо стрелявших было двое, а гранаты оставили одного. Выживший не заставил себя долго ждать и выбежав на просматриваемый участок, направился к убитым, быстро осмотрел содержимое их карманов и что-то взяв, убежал.
– Какие дроны, если у них кровь течёт?! – ярясь, вероятно из-за шока, шипел Второй, и он был прав, так как из превращённых в дуршлаг алой жидкости натекло уже прилично. – Как мы теперь вернёмся...
Но Второй не договорил мгновенно замолчав, когда вернулся выживший стрелок и преодолев площадку убежал в другом направлении; Первый же заметил как у незнакомца на ремне появилась обновка – пистолет-пулемёт с легкоузнаваемым даже с такого расстояния увеличенным магазином.
– Э-то. Д-ро-ны! – членораздельно и внушительно повторил своё мнение Первый. – Посмотри на них повнимательней.
Но Второй не сделал того, о чём просил напарник, но и не требовал или спрашивал уже ничего, вероятно паниковав; Первый же подумал и о этом, равно как о том, что делать и с состоянием Второго, и в принципе что лучше предпринять.
– Спускаемся, быстрее! – скомандовал Первый и поспешил вниз.
Второй поначалу остался на месте, но желание держаться поближе к кому-то знакомому, который сейчас хоть и мог казаться парню или спятившим, или лишённом страха, что одно и то же в общем-то, но всё равно был ближе всего остального, в том числе стоящего на втором месте в списке одиночества.

– Да подожди же! – взревел Второй на последнем дыхании, которое потратил на то, чтобы догнать по лестницам Первого и схватить его за куртку. – Давай обсудим! – а когда Первый посмотрел ему в глаза, студент подумал что напарник хочет узнать насколько просящий способен рассуждать разумно, а потому добавил, – Взвесим всё с рациональной точки зрения.
– Обсуждаем, только быстро.
– Там стреляют и убивают. Кто бы ни был это: дроны или люди, они обезумели! Что мы там забыли?! Бежим в убежище, переждём.
– Мы там забыли вещи, которые нигде больше в городе так легко не достать, – ответил по существу Первый. – Даже если там нет пищевых пайков, на что я и не рассчитываю, дроны не едят, то в наличие оружие, с помощью которого мы можем обеспечить себе приоритет в посещении торгового центра.
– Там же мусора, у них тоже оружие!
– Их одними из первых посетят дроны, так что считай нет больше никого в последнем продовольственном складе. Пошли!
– Постой, это всё равно самоубийство! Ну что мы можем сделать?! – застонал в панике Второй.
– Я же сказал: быстро! Да... – начал рычать Первый, злясь на то, что ему казалось совершенно наивным и зазря его задерживающим, но потом проникся эмпатией, посещения которой удерживали мужчину в компании Второго и депутата, и смягчился. – Мы или возьмём свои дела в управление, либо вскоре окончательно ослабеем от голода, на редких грибах, сухих корешках и тошнотворных травках долго не протянем. Был бы я сексистом, то сказал бы что-нибудь про тестикулы и манипуляции с ними.
– Я боюсь, – всё что нашёл ответить Второй.
– Так я тоже, – Первый поднял руки и показал пальцы, которые дрожали так, словно мужчина прямо сейчас играл на клавишном инструменте, – Было бы чем, прямо здесь бы обделался! Смотри на это как на сражение за свою жизнь и будущее, прочее же – смерть. Мне помогает, – и Первый побежал с удвоенной скоростью, уже жалея что столько медлил и потратил время на пусть и действительно необходимые разговоры, впрочем в качестве своеобразной компенсации служил старавшийся не отстать напарник.
Возможно Первый краем сознания думал над тем, что зря он для себя самого актуализировал факт, вернее выраженность собственной испуганности, так как это нарушает решительность, а с таким дисбалансом можно дрогнуть в критический момент, хотя то же самое способно полезно остановить от фатальной импульсивности. Но уж точно мужчина в эти минуты не думал над тем, что этот маленький городок является аллюзией на то состояние страны, с которым Первый пытался сразиться и если не побороть, то хотя бы внести свой вклад в победу, а именно: в случае сложностей, будь они эндогенными или экзогенными, но, в-первых, неизбежно создаваемых глупостью и некомпетентностью управленцев, страна в лице последних бросает граждан на произвол случая и стихийность ситуации; а в-вторых, те, кто обязан охранять права и свободы, становятся одними из первых, попирающих последние, к тому же становятся с завидной охотой, будто целенаправленно занимая подобные должности. Конечно, в мировой практике схожие тенденции и даже опыт не уникальны, но Россия неповторима тем, что в таком её состоянии она воспитывает беспрецедентно малое количество "Первых", и при этом наматывает круги смены одних эксплуатирующих народ диктатур на другие на спирали своей истории. Но о этом не думал и Второй, иначе он бы задался вопросом: Повезло или напротив – явилось фатальной неудачей то, кто, а вернее каков его напарник? Да и не знал парень почти ничего о бегущем впереди, впрочем Первый в себе-то самом многое не понимал, как и колоссальное большинство из нас...

– Тут жди! – скомандовал Первый, не то чтобы не желая рисковать жизнью Второго, сколько беспокоясь за большую вероятность того, что случись нападение, то студент станет не помощником, а проблемой и придётся спасать не только себя, но и его.
– Постой, – попытался остановить мужчину парень, но Первый и слушать не стал, а пригнулся и побежал к вещам, оставив Второго договаривать в одиночестве, – Может сначала осмотримся отсюда...
– Ёлки! – выпалил Первый, когда не ожидая увидеть напарника рядом наткнулся на него взглядом.
Парень чуть ранее овладев собой и теперь тоже стал хватать в охапку всё что попадалось взгляду. Первый хотел бы организованно собирать вещи, но это было лишь в абстрактной модели, созданной на пути по лестницам, а выбежав на открытое пространство мужчина сразу сменил мысли.
– Что я творю?! – спросил мужчина сам у себя тогда, а впечатление, что на него не только кто-то уже смотрит, но и целиться, нарастало необузданно, превратившись в убеждённость, что именно в эту секунду, – Вот сейчас застрелят!
Но нет, выстрелы раздавались всюду вокруг, но на относительном удалении, так что набрав полную охапку всего того, что лежало рядом, Первый побежал прятаться; Второй не заставил себя ждать и бросился за напарником. Спроси тогда у мужчины что заставляло его постараться забрать побольше, то он не ответил бы; конечно, позже, уже в укрытии, трясясь от накатившего шока после осознания миновавшего, Первый ответил бы: "Больше вещей – больше шанс выжить в целом", но это лишь позже.
Едва напарники вновь спрятались в ближайшем здании, Первый взял штурмовую винтовку и проверил магазин, а также патронник.
– Полный, а курок не взведён, – понял мужчина тут же исправив последнее и не думая ставить оружие на предохранитель, вместо этого он прицепил одноточечный ремень и повесил оружие на себя.
Сунув ещё один магазин в набедренный карман карго-штанов, Первый снял куртку и завернул свою добычу не изучая, только обругал себя мысленно за то, что не взял сумку.
– Эй! – возмущённо прошептал Второй, когда у него из рук напарник вырвал оружие и сунул в свою скрутку.
– Ты когда-нибудь стрелял?!
– Нет, но...
– Возвращаемся, – не вступая в дискуссию и даже не пытаясь ничего объяснять, скомандовал Первый.
Второй послушался и последовал за напарником; одним из множества своих хитрых путей парочка добралась до их надёжного укрытия, организованного в добротном погребе с каменными стенами, располагавшемся отдельно от покинутого частного дома, в частном же секторе, можно сказать в пригороде, хоть и считавшемся частью городской черты. Наверное без последнего городок рисковал перестать быть "городком", а считался б жилыми сооружениями и прочей инфраструктурой при горно-обогатительном комбинате. Не имея препятствий в форме многоэтажных каменных домов сектор больше всего пострадал от удара и был почти погребён под растительностью; факт того, что отсюда уже вынесли всё съедобное делал его не только удалённым, но и малопосещаемым, а потому вся эта совокупность факторов превращала погреб в надёжное убежище.

– А почему тебе "калаш", а мне "Вепрь"? – возмущённо спросил Второй, когда Первый вручил ему винтовку, сказав как она называется.
– Это АЕК, а не "калаш", и у неё слишком ярый нрав для тебя, так и так одиночными будешь стрелять.
– Автомат – она?
– Это штурмовая винтовка, а автоматы остались лежать там, – Первый кивнул в сторону места, где они стали свидетелями перестрелки.
Мужчина задумался над увиденным, не то чтобы его особенно смутили странности, ведь это не меняло его плана в принципе, но всё-таки... А вот Второй, так же получив наконец время для осмысления необычной картины, явно хотел поговорить о этом.
– Это были дроны?
– А кто по-твоему?
– Они всегда... – Второй подбирал слова, но не нашёл ничего лучше, чем, – Такие?
– Впервые вижу таких, – честно признался Первый и понимая что лучше объяснить, а то студент не отстанет, занялся этим, – Раньше они были разные, случалось видеть и антропоморфных, но вот с плотью, кровью и... Зачем?
– На гибрид похоже, – протянул Второй.
– Но почему они сражались друг с другом?! – наконец Первый вспомнил основную дилемму для себя.
– Может это какие-то киборги, которых ИИ заставляет сражаться друг с другом за свои... хм, своё существование?
– Да брось, это же хоть и разумная, но машина, она воюет, ей не до игр, – стал бормотать Первый, вероятно обдумывая другие варианты. – Может экономит и создаёт эти, как ты выразился, гибриды с использованием человеческих органов? А если экономит, то значит проигрывает?
– Не знаю, – пожал плечами Второй, – Однако что для нас игра, для машины симуляция в принципе идентичная прочим действиям.
Парочку настолько всё это занимало, что они забыли о голоде и едва успокоившись в том, что их никто не преследует и подняв сию тему, сконцентрировались на ней, забыл о изучении своей добычи.
– Может наоборот – выигрывает, – предположил Второй. – Из-за этого и организовало жуткие фабрики по созданию из пленных вот таких существ и насыщения расширявшихся наступлениями фронтов.
– Тогда совсем плохо, – прошипел Первый через пальцы, пока потирал лицо ладонью смотря будто в никуда.
– Да я не всерьёз.
– Но угадал ведь, иначе зачем ИИ посылать десант в нашу глухомань?
– Хватит меня пугать! Не хватало ещё думать о том, что получись у нас добыть припасов и добраться до крупного города, то он может быть оккупирован отрядами сражающихся гибридов.
– Вот именно! Почему они сражаются друг с другом? Это же нелепость, – с надеждой на просветлевшем лице поинтересовался Первый.
– Не пытайся понять машину, она, если разумна, мыслит над нашей логикой.
– Ты же орнитолог, – этими словами, видимо, Первый выразил недоверие к компетенции Второго.
– Да, но то, что полезные для человека функции машина воспринимает как побочные эффекты, знаю. Так что случись создать действительно разумный ИИ, то наши критерии рациональности могут оказаться для него лишь малым базисом. Я же биолог, и естественные биотические потребности это то, что объективно следует удовлетворять, однако необходимость пить, есть, спариваться – не является для человека определяющей поведение; более того, следующая филогенетическая надстройка, общая для подавляющего большинства животных, эмоциональная, у человека, в отличие от обезьян, так же не главенствующая...
– Ещё как является, мы сами жизнью рискуем чтобы поесть, – вставил Первый, но тут же добавил, – Шучу, я понял твою мысль о том, что пытаться понять ИИ полностью не следует.
– Ладно, не единственная... – Второй мгновенно забыл о аргументации и протянул, – От осознания того, что не может быть понимания легче не становится. Что за мир нас ждёт?!
– Я не знаю, давай решать проблемы по мере их поступления, – сдался, уставший как физически, так и психически, Первый. – К тому же я вообще не представляю что это за ИИ, может его образ вообще дезинформация "наших западных партнёров", или ещё кого, действующего от имени машины, – мужчина остановился видя в выражении Второго слово "хватит", а потому подытожил, – Но эти гибриды – реальны.
– И враждебны... – добавил важную деталь Второй и предложил посмотреть наконец-то что они унесли.

– Бронежилет, его я намеренно подобрал, – озвучил свои мысли Первый, когда примерял обновку, шумя велкро-лентами.
– У меня тоже есть, – добавил Второй, демонстрируя свою добычу.
– Это жилет, но не броне-, а разгрузочный, – пояснил Первый и не сдержал ехидную улыбку.
– Он что, не защитный?
– Защитит от, хм, дождя... недолго, – уже не сдерживаясь ответил Первый.
– Я тоже жилет хочу...
– Забирай.
– Ты серьёзно?
– Конечно, он от винтовочной пули не защитит, даже... – Первый посмотрел на патроны в магазине "Вепря", – Хотя тут тоже не охотничьи.
– Зачем же он тогда?
– Если не ошибаюсь и он из уплотнённого полиэтилена, то от пистолетных пуль, даже с термоупрочнённым сердечником, не от всех и раз на раз не приходится, но всё же. Да и деформированная этим жилетом винтовочная пуля уж точно оставит мало шансов на выживание, нежели прошившая навылет. Впрочем без медицинской помощи к тому же в этой дыре – амбивалентно.
– Издеваешься?!
– Нет, – посмотрев на напарника, серьёзно ответил Первый, подумав, что Второй действительно думает, что мужчина над ним вновь подшучивает. – Полимеры прочнее металлов, и легче.
– Ты специально агитируешь?
– Когда я так делал? – спокойно спросил Первый, опять подняв на напарника взгляд.
– Да-да, никогда, – пробормотал Второй, – Но всё бывает в первый раз.
Первый же только отрицательно покачал головой. В ходе инспекции они поняли что помимо уже описанного получили в своё распоряжение: сумку с разнообразными патронами для штурмовых винтовок, что обрадовало Первого; несколько наполненных магазинов для обоих винтовок, что позволяло удовлетворить потребности и "Вепря", лишённого полу- и автоматического режимов стрельбы; штык-нож, отправленный в полёт в угол, так как подобного оружия и до недавних событий было в изобилии; дымовую шашку, сразу же прихваченную Первым; комплексную армейскую аптечку с различными химическими препаратами, с инструкцией к которым ещё предстояло ознакомится; а также жгуты и гемостатические порошки отдельно.
– Видишь, у них кровь, подлинная, – пояснил Второй имея в виду связь сказанного с средствами остановки кровотечения.
– Может их смазка или гидравлическая система питания так же останавливаются подобными средствами, тем же жгутом я могу замотать пробоину в трубе... Ладно-ладно, я склоняюсь к твоей версии, – добавил Первый, видя реакцию напарника.
Помимо пояса, содержащего в отсеках множество гранат к подствольному гранатомёту, его самого и ряда навесного оборудования на оружие, вроде стробоскопического фонарика, отправленного к штык-ножу, среди добычи обнаружился неопознанный цилиндр.
– Гражданин учёный, исследуйте сие изделие, – стал шутить Первый, протягивая цилиндр напарнику.
– Нет, благодарю, я пасс, – зная протягивающего и заподозрив неладное, отказался Второй.
– Ладно, – хмыкнул Первый и ударил цилиндром о стену, стараясь его повредить.
Мужчина сделал это не из ярости или вредности, просто не поняв как открыть этот предмет он решил его разбить, но преуспел лишь в том, что крышка, как теперь стало понятно являвшаяся складывающейся при нажатии на вершину, отвалилась.
– Похоже на инъектор, – пояснил Второй.
– Да уж. К сожалению и это не пища, – с явной досадой в голосе протянул Первый.
– Может в нём что-то полезное?
– Глянь, но я бы не надеялся что внутри есть нечто годное нам, наверняка какое-нибудь топливо или ещё невесть что для дронов.
– Да, на еду это не похоже, – констатировал Второй догадавшись применить инъектор в почву.
Бывшее содержимое цилиндра выглядело как ртуть, только разведённая чем-то прозрачным с примесью фиолетовых разводов. Первый, смотря на это какое-то время, пришёл в себя и громко выругался, принявшись спешно собираться.
– Может это и не... – засомневался Второй быстро поняв догадку напарника, но убрался от лужицы подальше.
– Мы не можем знать, хватай блаженного и ноги! – раздражённо скомандовал Первый, собирая в сумку самое необходимое из их бедной коллекции вещей.

– Единственное хорошее в этом, – процедил сквозь зубы Первый, имея в виду то, что они лишившись надёжного укрытия и из-за этого, перепрятав депутата, были вынуждены отправится в новый поход, так как в новом месте риск быть обнаруженными был куда больше, но это не главное на самом деле... – В посылках может быть пища.
– Правда так думаешь? – спросил Второй, понял что за нелепость сказал и поспешил исправится, – Я тоже надеюсь на это.
– В любом случае идём к торговому центру, – констатировал Первый.
Мужчина быстро понял, что случившееся с неизвестной жидкостью, а его опасения опасности соседства с ней для человека были не наигранными, можно использовать для вовлечения Второго в осуществление того плана, который был ближе Первому. План этот заключался не в поиске съедобного в посылках для гибридов, а в форсировании посещения торгового центра, ведь уже прошло много времени с начала этой войны всех с всеми, так что отряды гибридов наверняка успели выгнать засевших среди запасов продовольствия полицейских, или вовсе их убить. А вот ждать, надеясь на то, что количество конкурентов уменьшится в ходе располагающего к этому стечения обстоятельств, хоть и было заманчиво и поверхностно разумно, но опасно. Опасно в силу того, что уцелевшие группы, не вовлечённые в перестрелки представляют большую угрозу, нежели большие в количестве, но обнаруживающие себя боями. И это не всё, так как многие из потенциально опасных, даже не захвативших оружие, да всех прочих, будут загнанны в укрытия творящимся вокруг; но только до тех пор, пока настолько шумно. В общем, придя к таким выводам, Первый решил что действовать сейчас наиболее выгодно; конечно, он не был уверен, подозревал что может что-нибудь упускать, но сесть, заварить чай и закрыв глаза спокойно обдумать он не мог, не настолько он близок к хладноразумной машине.

В отличие от Первого, который с каждым временным периодом в пути через охваченный стрельбой и криками городок опасался только того, что всё идёт так, как он и задумал, Второй больше и больше беспокоился, в чём его можно понять, ведь парочка шла будто по территории очень активных военных действий.
– Вот опять, – подумал Первый, – Даже как-то боязливо от подобной предсказуемости.
За несколько минут до этого справа от них отгремели множественные выстрелы и напарники затаились, ожидая и наблюдая, а мысли Первого описали последующее появление вероятных авторов стрельбы: трёх гибридов. Троица рыскала вокруг словно в яростном кураже, один из гибридов был обильно заляпан кровью, но ни он, ни его спутники не обращали внимания ни на что, кроме активного осмотра окрестностей, дёргано двигаясь и так же поворачивая головы. Первый начал было опасаться что их могут найти, всё-таки маскировки не было никакой, да и откуда на неё время? Но гибридов отвлекли выстрелы, раздавшиеся неподалёку и заставившие троицу мгновенно сорваться с места в ту сторону.
– Пошли за ними, – прошептал Первый.
– Ни за что!
– Пошли-пошли, не трусь.
Но Второй не спешил разделять инициативу, даже когда его напарник успел прилично отдалиться, а троица, судя по звукам огневого противостояния, нашла кого-то вооружённого. Первый обернулся, понял что напарник не собирается за ним следовать и раздражённо качнул головой, дескать: "Сюда иди!". В ответ Второй сменив растерянно-испуганное выражение лица на такое же раздражённое, если не больше, чем у Первого, отрицательно помотал головой.
– Чтоб тебя! – подумал Первый и мысленно выругался опять, когда недавно завязавшаяся перестрелка стихла. – Вот теперь туда действительно идти не стоит...

До торгового центра оставалось ещё половина пути, если не больше, так как двигаться приходилось не по прямой и отнюдь не по пешеходным проспектам; в прошлом осталась ещё одна стычка гибридов с другой группой себе подобных, кончившаяся бескомпромиссным уничтожением одной из сторон. Казалось бы, вроде всё идёт по плану, их маленькая группа из двух человек действует осторожно продолжая движение только когда где-то рядом начинается стрельба и тут же прячется наиболее хорошо, если становится тихо, но Первый дошёл до уровня тревоги, который давно не испытывал.
– Видимо это страх потери близкого успеха, – подумал он.
Затем мужчина задался вопросом о том, лучше ли от того, что Второй молчалив и не донимает оставшимися в прошлом почемучками или гипотезами, всё-таки парень отвлекал и от плохого? Когда напарники шли по длинной мансарде старого здания то услышали крики снаружи. Путники тут же остановились и принялись прислушиваться, кричал человек, мужчина, ничего нового, только просьбы о пощаде и редкие банальные вопросы; но эти крики, чьё подобие что Первый, что Второй слышали множество раз заставили обоих подобраться к окну и осторожно посмотреть на улицу. С второго этажа, на котором пряталась парочка, стало видно двух гибридов: один шёл впереди, осматривая фронт через прицел дробовика, за ним шёл второй, куда более расслабленный, если так можно охарактеризовать существо пусть и вальяжно, надменно играючи, но прилагая силу тащившее за шкирку свою жертву – как раз кричавшего мужчину. Куда, зачем, почему? Непонятно, но судя по ножу, который пленитель держал в другой руке, явно не для чего-то хорошего. Вдруг первый гибрид остановился и опустив дробовик посмотрел на второго, заставив и того прервать путешествие; спустя пару секунд первый побежал к второму и они столкнулись, уставившись друг на друга и держа лица на расстоянии сантиметров. Так же внезапно первый гибрид отпрял назад и вновь вскинул дробовик, осматривая парковку, которая была напротив окон, откуда за происходящим наблюдала парочка путников. Усевшись на человека гибрид стал что-то делать ножом, заставив свою жертву завопить что есть сил.
– Скальп снимает? – подумал Первый всматриваясь в происходящее, как вдруг его ошарашили выстрелы, производимые совсем рядом.
Стрелял Второй, чем напугал напарника, потерявшего равновесие и упавшего с корточек. Гибрид с дробовиком тут же обнаружил откуда в точности ведут огонь, что было несложно ввиду осколков стекла, разбрасываемых выстрелами Второго. Когда же Первый вскочил на ноги и метнулся к соседнему окну, то боковым зрением заметил как внутрь ворвались ответные осколки стекла, но целым снопом; для что-то понимавшего Первого было очевидно, что это дробь от выстрела гибрида. Второй охнув, словно от неожиданного хлопка по спине, упал. Первый вскинул свой АЕК и изрешетил стрелка противника, тут же переведя прицел на второго гибрида; тот вскочил с человека и поднял его словно щит. Первый выругался, так как он прекрасно знал как на звуки близких выстрелов реагируют гибриды, так что тянуть было непозволительно; он несколькими ударами выбил стекло напротив и показался гибриду. Враг, как казалось, был действительно вооружён только ножом.
– Брось нож! – крикнул Первый, а сам удивился себе с вопросом: "Зачем я это крикнул?".
Но гибрид не подчинился, что и неудивительно, вместо этого он быстро приближался, так же прикрываясь человеком с поникшей головой, потерявшим сознание то ли от боли, то ли уже умершим от неё же. Край губы Первого дёрнулся и он выпустил последние пули, остававшиеся в магазине через тело человека в гибрида; нельзя было допустить чтобы последний приблизился к первому этажу – непросматриваемой области, так он мог броситься бежать или организовал бы засаду, или ещё что, но в любом случае слишком опасное. Оба простреленных упали и не подавали признаков жизни, равно как гибрид с дробовиком; мужчина сменил магазин и поспешил к Второму. Парень лежал с открытыми глазами смотрящими в потолок, но по часто вздымающейся груди мужчина понял, что напарник ещё жив; впрочем ещё бы: бронежилету дробь не угроза. Правда правую руку Второго задело парой снарядов, правда на беглый взгляд Первого ничего опасного, даже в их ситуации. Напарник же был ошарашен и смотрел в никуда, не реагируя на обращения к нему, правда подчинялся двигательным командам, что позволило его поднять и заставить идти за собой, вскоре даже бежать лёгкой трусцой. Первый не так горевал тому, что их план провалился, сколько опасался возможных скорых гостей и терялся куда им лучше двигаться, чтобы не встретиться с очередной группой заинтересовавшихся звуками стрельбы гибридов. Не придумав ничего лучше, чем возвращаться тем же путём, ведь так хотя бы укрытия и опасные участки уже разведаны, мужчина взвалил тело оскальпированного человека на плечо и подумав, что тот настолько отощал, что почти невесом, повёл напарника обратным путём.

Не зря Первый сидел по десять-пятнадцать минут в укрытиях, осматривая каждый опасный участок, который предстояло преодолеть, мужчина был вознаграждён тем, что их пополнившаяся трупом группа осталась незамеченной очередной группой гибридов, отличавшихся от прочих вооружением. Троица будто на войну с танковой ротой собралась: у каждого за спиной гранатомёты, у одного общевойсковой пулемёт – "Печенег" или что-то вроде, у остальных тоже богатый арсенал, и все трое в тяжёлых штурмовых шлемах и жилетах с интегрированными пластинами, оплечьями и юбками.
– Надеюсь это не вторая волна ультимативной зачистки, – подумал Первый.
– Э-то... ч-то... но-вые? – выдавил из себя Второй, вынудив напарника оторвать взгляд от гибридов и направить на себя.
Парень дрожал всем телом и то ли скрипел, то ли стучал зубами.
– Ты в порядке?
– А что похоже?
– Значит в порядке, – констатировал Первый.
Подождав ещё десять минут после потери из виду тяжеловооружённой троицы и обмениваясь предположениями, а вернее коллективно борясь с страхом о истинности первой гипотезы, напарники двинулись в путь. И лишь добравшись до нового укрытия и обнаружив внутри целого и невредимого депутата, служащего хоть каким-то подтверждением надёжности, Первый понял насколько напряжён, вплоть до того, что зубы болят, так он сильно стискивал челюсти. Второй же хоть и медленно, но возвращал полный контроль над собой, правда пока его даже не заботила рана руки, парень сейчас сочетал в себе некую заторможенность, за которую, вероятно, принимается концентрация на моменте с игнорированием многого прочего, и возбуждённую тревожность.
– Зачем ты с нами нянчишься? – спросил Второй отбивая зубами трель из-за возникающих при попытке говорить спазмах. – Мы же обуза, даже я.
– Хм, – Первый взял паузу, раздумывая, но очевидно было, что он размышляет не над содержанием ответа, а лишь придумывает удовлетворяющую форму, – Не смог оставить.
– Вот так, и всё?
– Да, вот так, и всё; просто, но вся суть: не могу вас бросить.
– С своими навыками ты бы давно отсюда выбрался... – отводя взгляд пробурчал парень.
– Сомневаюсь, – не согласился Первый, как-то мечтательно, что странно, проговорив своё мнение. – И нет никаких особых навыков, всё что есть: так это немного лучшая способность не поддаваясь панике принимать разумные решения и исполнять их, да и то не всегда.
– Поэтому ты забрал тело? – поспешил вставить Второй, пользуясь подвернувшейся тематической возможностью.
– Да, – твёрдо ответил мужчина, отвлекаясь от раздевания трупа и посмотрев в глаза напарнику, – Поэтому.
Оба понимали что каждый из присутствовавших, исключая разве что депутата, осознаёт зачем вдруг им свежий труп. Первый обратил внимание на то, что Второй уставился на пулевые отверстия на туловище мужчины, а челюсть парня слегка двигалась словно он то и дело хотел начать что-то пережёвывать, то ли передумывал, либо всё-таки понимал что нечего. Первый отметил про себя что не зря следит за напарником, это нужно в том числе и для безопасности самого потрясённого.
– Это ты его прострелил? – наконец выпалил с заметным волевым усилием Второй.
– Так вот оно что, – подумал его напарник, вспоминая движения челюсти, – Это он не есть хотел... – и ответил на вопрос, – Да, я. Он уже был мёртв, когда я выстрелил через тело в атакующего гибрида, закрывшегося трупом.
– М-м-м, – протянул Второй, явно воодушевляясь ответом и успокаиваясь, – Ясно... А ты уверен, что он был мёртв? – и внезапно парень вновь вернулся к возбуждённому состоянию.
– Конечно, – спокойно ответил Первый, повернувшись к напарнику и вновь посмотрев ему в глаза, хотя врал, он понятия не имел о состоянии незнакомца, кроме того, что тот не шевелился обильно истекая кровью из раны на голове.
Далее Второй сидел молча, да и в целом с каждой минутой внешне становился спокойнее, если это состояние вообще может посещать в ситуации троицы. Парень даже не отвлекал и ничего не спрашивал, когда Первый срезал несколько кусков мяса с ног и после отжима крови, залив их водой, поставил вариться в котелке на "костре разведчика". Самому мужчине не особо нравилось происходящее, но если раньше они хоть что-то ели и в целом привыкли к, безусловно, сложной, но не смертельно опасной в каждую минуту ситуации, то после первых хлопков над городком и всего случившегося между настоящим и вылазкой, последовавшей за хлопками, сил не осталось. Тот же Второй впал после попадания дроби в потрясённое состояние в том числе из-за крайнего истощения; он же до сих пор ранения руки не замечает.
– Ох, твоя рана! – выпалил Первый, сам только сейчас вспомнив о ней.
Мужчина ещё больше расстроился из-за только что продемонстрировавшей себя рассеянности, вызванной голоданием и усталостью, а также утвердился в том, что или они поедят, или их шансы, хотя бы, добраться до центра стремительно приближаются к нолю. Для Первого выбор воспринимался как вариант воспользоваться шансом выжить, либо добровольно лечь, сложить руки и ждать смерти; так что придётся есть человечину, в общем разумные действия очевидны. Осталось убедить Второго, мысли и намерения которого сейчас особенно сложно спрогнозировать; например, пока Первый обрабатывал его рану, парень просто сидел и смотрел в одну точку. Но и беспокоится больше обычного Первый не спешил, с напарником в целом всё в порядке, он лишь устал и, видимо, готовится к сложному для себя акту, а в данный момент может вести моральный внутренний диалог, но безумия или хотя бы надлома Первый не усматривал. Эти мысли заставили улыбнуться от осознания того, что напарник-то крепкий парень, его стойкость достойна уважения, тем более орнитолога... будущего.
– Поэтому мы обязаны выжить, мы достойны этого! – то ли воодушевил, то ли всего лишь констатировал мысленно Первый. – Готово.
– Что, уже?! – встрепенулся Второй. – А-а-а, ты про рану...
– Так есть хочется? – попробовал пошутить Первый, заодно желая спровоцировать реакцию, но не преуспел, так как напарник лишь пожал плечами, в чём можно усмотреть что угодно.

– Я потом, – отказался от своей порции Второй. – Ты вздремни, а я поем и избранника покормлю.
Первый внимательно, вопрошающе, посмотрел на напарника.
– Что? По-твоему я в состоянии уснуть?! Ты хоть вздремнёшь, а ты – вся наша надежда!
Первый, продолжая разглядывать Второго, жевал варёное мясо и мысленно согласился с ним; действительно энергия сразу не появится, надо поспать; да и парень в своём состоянии не заснёт, а пока в карауле сидит таки сдюжит и поест, и депутата покормит, тот вообще бледнее вкушённого трупа. Но очевидно Первому было и то, что Второй что-то задумал; мужчина отдавал предпочтение в прогнозировании желанию парня сымитировать приём пищи, но это было плёвая проблема, ведь перед выходом его ждёт вторая порция.
– Не зарежет же он меня пока сплю, – подумал Первый, устраиваясь спать в обнимку с своей винтовкой. – Парень, без глупостей!
– Не боись, дядя...
– Чтоб тебя! – мгновенно придя в себя и вскочив на ноги, выругался Первый, когда, будучи разбуженным будильником и едва приоткрыв глаза, увидел что отсутствует не только Второй, но и депутат.
Выскочив из укрытия и пробежавшись вокруг, Первый понял, что парень его покинул, забрав с собой депутата; а убедившись, что мяса не убыло более, чем съел сам Первый, очевидным стал мотив.
– Дурак! – прорычал мужчина пнув жилет, и только сделав это понял, что Второй его оставил. – Имбецил!
Затем внимание привлекло мясо, Первый задумчиво смотрел на него, что на самом деле странно, так как его рациональность подсказала б поесть и отправляться на поиски, а лучше, наконец-то получив избавление от обузы, поесть и отправляться за запасами; но Первый, заморгав, пнул и котелок. Постаравшись успокоится настолько насколько возможно, мужчина вдохнул и с выдохом сконцентрировался на мысли, что ему же самому претит его открывшаяся слабость, заключающаяся в неспособности покинуть Второго и спятившего избранника то ли народа, то ли ещё кого. Мужчина попробовал порадоваться и думать о том, как ему будет легче пробраться в торговый центр, насколько легче окажется ноша, быстрее поход, когда никто не задерживает... А ещё скучнее и по-своему опаснее: всё-таки одиночка – это одиночка, полагаться ему не на кого. Попытки возликовать получались отвратительно неудовлетворительными; с малейшей мыслью о Втором, да и, что забавило Первого особенно, заставляя горько улыбнуться, о депутате, становилось сразу тревожно за отсутствовавших. Понимая, что скоро стемнеет и нельзя терять времени, тем более частота огневых стычек стала угрожающе редкой, Первый, облачившись в "сто шуб" из броне- и разгрузочного жилетов, а также рюкзак, отправился за продовольствием. Но не прошло и пятнадцати минут в пути, как мужчина сдался и принялся метаться по округе в поисках пропажи в тот момент больше сердясь на себя, проявившего слабость и совершавшего такой иррациональный поступок; хотя бы осторожность при поисках сохранял. Прогнозируемо никого не найдя, кроме трупов незнакомых человеков и гибридов, Первый залез в чью-то покинутую квартиру, рассыпал стекло на подходе к комнате и уснул в платяном шкафу пережидая тёмное время суток.
– Большую часть своего бытия мы делаем то, чего не хотим, но нужное или даже необходимое, а иногда и то, что вообще не можем. Противно? – в сне Первому предстала одна из картин прошлого, когда он беседовал с Вторым. – О да, противно. Но выбор только из "делать" или "не делать".

– А ведь не только, – пробурчал проснувшийся с первыми лучами светила Первый, вылезая из шкафа, – Есть ещё роскошь позволить себе делать то, что хочется, – мужчина поморщился словно представляя что-то. – Но она слишком дорого даётся; да и ещё вопрос кем или чем это самое "хочется" продуцируется.
Совсем выспавшись, немного смирившись с произошедшим, когда стадии отрицания, гнева и так далее миновали, и наступило принятие, Первый вернулся к рациональному поведению. Он всё ещё намеревался искать покинувших его, но для начала, понимая потенциальную продолжительность этого процесса, мужчина решил вычеркнуть уже надоевший пункт плана по добыче продовольствия. Однако теперь, в почти тихом городке, ситуация была иная, а вот какая – Первый понятия не имел; но делать нечего, оставалось начать с того, чтобы пробраться к центру и разведать обстановку.
– Не думал, что было столько выживших... – подумалось мужчине, когда он наблюдал множество человеческих трупов на улицах города.
Если прикинуть количество тел на единицу площади, то получалось что в городе осталось не несколько десятков, а пара сотен; а ведь были ещё живые до сих пор. Вероятно были... Тел гибридов, конечно, было на порядок меньше, но всё равно много; правда их обилию мужчина не удивлялся, вновь захваченный мыслью о том, что они сражались друг с другом и яростно, бескомпромиссно. Наверняка подавляющую часть убитых или уничтоженных среди них обеспечили они сами; впрочем, Первый не исключал что среди пары сотен оставшихся мог найтись кто-то как он сам, или даже лучше, а то и не один. Но возможность существования таких отчаянных везунчиков занимала меньше, нежели поведение гибридов.
– Что это за существа? Почему они сражаются друг с другом? Что они вообще делают здесь?! Да и тот с ножом пытался оскальпировать человека, поведение крайне странное для дрона... – думал малой частью сознания Первый и не было рядом Второго, чтобы отвлечь.
Мужчину отвлекло иное, а именно звук пуль, пролетевших совсем рядом и ударявших о объекты среды. Первый совершил рывок и упал в надёжном укрытии от стрельбы с стороны совершённой атаки; его спас не недостаточный навык стрелка, а видимо то, что он был замечен слишком поздно и атака явилась очередью "последнего шанса". Так что, скорее всего, в числе прочего судя по кучности, атаковал его или гибрид, или тот, кто умеет прицельно стрелять. Теперь же мужчине предстоял непростой выбор: принять вызов и отправится в бой с неизвестным количеством противников или ретироваться петляя в надежде сбросить преследователя(ей) на кого-нибудь ещё; недолго думая Первый выбрал второй вариант.

Рядом располагался градообразующий горно-обогатительный комбинат, мужчина, к его сожалению, не знал территорию, но пострадавший от удара комплекс зданий – лучшее место для того, чтобы устроить засаду на потенциальных преследователей; потому Первый направился к ГОКу. Сердце неистово стучало, ладони потели, благо недавнее приобретение: стрелковые перчатки, гарантировали что оружие в надёжном хвате, а Первый сердито, но скорее из-за влияния неизбежного неприятия близкого противника, думал над тем, что какие же человеки, и он в их числе, глупые: выбирают в друзья каких-то дураков, устанавливая прочнейшие привязанности на основании поверхностных взаимодействий.
– И ценим этих избранников много больше, нежели тех, кто ближе по воззрениям... – прошипел мужчина, перескакивая турникет проходной. – И даже если нет таких подле, то есть же мы сами! Но нет, держусь за... за кого? – он осёкся и уже мысленно констатировал вывод, – Я даже описать их не могу! Сумасшедший и дурак. Три безумца, каждый по-своему!
Миновав проходную и оглядевшись при перебежках, Первый сразу приметил длинное здание и направился к нему. Внутри красовалось большое пространство, словно галерея, почти не занятое ничем; причины подобной пустоты незваного гостя не интересовали, главным было то, что здесь он сможет устроить хорошую засаду. Последним Первый и решил заняться выпустив очередь вверх; второй этаж, и так располагавшийся на высоте метров четырёх, зиял дырами, в одну из которых, прямо над стреляющим, и улетели пули. Мужчина поспешил занять позицию, чтобы ожидать гостей, и случись так, что недавно его атаковали именно гибриды, то судя по всему узнанному о них, ждать пришлось бы недолго. Но планы в одну секунду спутал грохот выстрелов слева и треск звуков пролетающих пуль, тут же сменившийся пронзившей тело болью; Первый рухнул, скошенный набегу, и ударился лицом о пол. Однако тут же собрался и рванув оружие в сторону атаки принялся стрелять в ответ; пули просвистели справа от одной из колон за которую за долю секунды до этого скрылся неясный силуэт. Да, это был гибрид, причём обвешанный оружием и в тяжёлой броне, из-за чего лишь потерял равновесие, когда был перехвачен пулями Первого, заблаговременно выпущенными и слева от колоны. Мужчину и так валявшегося на полу с простреленной в нескольких местах ногой, а также пулей, пробившей жилет сбоку и вошедшей куда-то в район селезёнки, насквозь прошила пуля, оставив отверстие в обоих стенках жилета и лёгком. Первый же, словно не обратив внимание на новое ранение, прицелился и выпустил последние пули в голову гибрида у колоны, восстановившего равновесие ухватившись за последнюю левой рукой. Забрало шлема в лучшем случае рассчитанного на пистолетные пули не выдержало винтовочного боеприпаса и гибрид, сам весящий немало из-за искусственных протезов, так ещё и увешанный экипировкой и оружием, рухнул на бетонный пол с звуком бесструнного рояля – монотонный грохот не оттенили никакие гармоники. Выделив две трети секунды на полив пола струйкой крови из рта, Первый повернулся в направлении последнего выстрела, но там его ждала лишь пустота, к счастью боковым зрением мужчина заметил что противник находится на втором этаже. Этот гибрид наверняка был не последним, так как в нём, таком же бронированном как первый и обладающим большим количеством оружия, в том числе гранатомётом и снайперской винтовкой, которой сейчас и пользовался, Первый узнал одного из той троицы, что видел недавно. То, что последний из троицы, видимо и обстрелявший мужчину ранее, вот-вот явится, Первого интересовало мало, он не мог оценить тяжесть своих ранений, не было времени, но понимал что в магазине не осталось патронов, он запомнил ощущение затихания оружия с зажатым спусковым крючком ещё тогда, застрелив первого врага. Действительно, АЕК пуст, в чём мужчина ещё раз убедился направив его на гибрида и пощёлкав спуском; о отсутствии боеприпасов знала даже цель, противник наклонил голову в сторону, словно изучая, хотя будь он человеком, Первый назвал бы это удивлением и раздумьем. Ловко орудуя продольно-скользящим затвором, более известным как "болтовой", гибрид выгнал из патронника гильзу, отправив следующий патрон, но стрелять не спешил, напротив, он убрал оружие за спину, вытянув из набедренных ножен огромный нож, почти что оригинальный тесак.
– Что же вы мясники какие-то... – просипел Первый, успевший кое-как сесть и прикидывая успеет ли сменить магазин. – Нет, не успею, – уверился мужчина нейтральным тоном.
Но сдаваться не хотелось, да и не было никакого значения: итог-то один будет; в этот миг Первый обратил внимание на подствольный гранатомёт и тут же пустил его в дело; мужчина понимал, что с такого расстояния граната не взведётся, но и не строил никаких планов по поводу того, что гибрид замешкается, предоставив время сменить магазин или дослать патрон, для последнего мужчина теперь был слишком неловок из-за ранений. Человек всего лишь выстрелил из того, что было в его распоряжении. Противник молниеносно немного присел и оттолкнувшись с усилием, вытряхнувшем мелкий мусор, вроде какой-то металлической стружки или крошки, с плиты, на которой он стоял, сделал сальто вглубь второго этажа, пропустив таким образом гранату под собой. С ещё большим шумом, нежели падение первого из троицы, гибрид приземлился обратно и тут же спрыгнул вниз с дальней стороны плиты. Первый был зачарован увиденным, так что просто смотрел на приближающегося противника сидя и сложив руки на покоящуюся на бёдрах винтовку. Мужчина так и сидел смотря в одном направлении, когда за доли секунды плита второго этажа полетела вниз и прихлопнула гибрида. Первый продолжал сидеть и смотреть на эту картину, пока его не отвлёк очередной приступ кашля, вынуждавшего отхаркивать кровь.
– Ёбаный стыд, это самая смешная хуйня, какую я видел за всё своё бытие! – пытаясь смеяться и выпалить это мужчина захлёбывался кровью, выталкиваемой неуправляемым кашлем, а вдохи сопровождал хриплым свистом.
Посмеявшись Первый подумал, что в подобный момент приятной эйфории, почти что биохимогенного счастья, можно и умереть, но кое-как оглянувшись он не увидел третьего гибрида, да и не дождался его за время, когда решил всё-таки осмотреть свои раны. Обилие кровопотери из раны на боку оставляло мало надежд на выживание, мужчина даже удивился как он до сих пор в сознании, но с быстро появившейся непереносимой усталостью и ощущением схожим с засыпанием он понял, что боевой раж пропал и скоро всё. Однако у Первого в момент своей скорой кончины не оказалось вообще никаких мыслей, ни о ком, ни о чём и никогда, так что мужчина только скривил губы и хмыкнул пожав плечами, а затем упал в забытье.

*****

Из и не являющегося неприятным, равно как и ни в коей мере не мучительного, а закономерно никакого состояния забытья Первого постепенно начало выдёргивать ощущение сначала представляющееся только чувством дискомфорта, а затем нарастающей боли. После неопределённого для мужчины периода времени "никак" стало тепло, даже местами комфортно, если бы не эта ломящая боль в шее; а затем он стал слышать звуки: это были шумы, постепенно становящиеся всё более дифференцируемыми между собой, но они были тихими, фоновыми. И наконец Первый смог открыть глаза, вернее лишь приоткрыть, так как находящееся в зените Солнце заставило щуриться.
– Моя шея, – простонал мужчина, вяло протягивая руку и растирая место концентрации боли.
Он обнаружил себя сидящим на лавочке в парке, видимо ранее заснувшим запрокинув голову, отчего и накопил отёк, вызывавший столь неприятные ощущения. Постепенно выпрямившись и зевнув, Первый подумал, что в сравнении с тем что ему снилось боль в шее – пустяк.
– Сон? – он растёр глаза. – Не верится...
Но от размышлений его отвлекла вибрация в кармане, это коммуникатор сообщил о приёме очередного сообщения. Первый вынул устройство и обнаружил несколько десятков новых публикаций в "чирикалке" – его любимой социальной сети; конечно, в основном или имеющих мало смысловой ценности, либо вообще лишённых её, но были и примечательные, например, о том как у журналиста обнаружили наркотические вещества, или о задержании занимавшейся бандитизмом организованной преступной группировки состоящей из полицейских, и далее в таком духе.
– Как я от этого устал... – выдохнул с раздражением Первый и закрыл приложение.
Однако было и номинально важное сообщение, от партнёра по профессии, приглашавшего на деловую встречу; номинально важным оно было потому, что сам Первый не особо рассматривал всё это таковым, но будто подчиняясь известной модели поведения о неотложности труда и важности деловых отношений ответил, договорившись о времени и месте. Пока мужчина пытался понять где он задремал и как ему добраться, а затем по пути к станции метро, он отвлёкся от посторонних мыслей, тем более поиск всей нужной информации в коммуникаторе к этому располагал, так как от интересующегося требовалось минимум интеллектуальной деятельности. Правда смотря в одну точку на стене вагона метро, ведь в сравнении с темнотой тоннелей за окном первая была интереснее, Первый постепенно вернулся к осмыслению прошлого. Казалось бы хмыкнуть, пожав плечами, как он часто делал, принять то, что это был очередной сон, в которых и не такое причудится, да и забыть, или, как максимум, отметить нечто волнующее и насладиться остаточными впечатлениями, побуждающими хорошие эмоции; но нет, мужчину смущало как раз то, что он едет в метро, хотя он уверен в обладании автомобилем. Более того, он помнил марку транспортного средства и где оставил его, а последнее было связано с последующими событиями, которые сложно воспринимать продуктом воображения, созданным в процессе сновидений. Первый скривил губы и сильнее сжал поручень, за который держался, тем самым соматически выражая раздражение от осмысления событий, фактов или иллюзий; быстро вспомнилась проблематика определения объективного для человека, ведь если кто-то или что-то, пусть даже среда, могут представить человеку нужные ощущения, то последний окажется в крайне затруднительном положении по определению подлога, так как он, будучи животным или биороботом, если угодно, с такими же биодатчиками полагается прежде всего на чувственный опыт, а уж затем пользуется всем инструментарием своего развитого разума. Тему вышеописанной проблематики мужчина не любил, можно сказать даже ненавидел, так как не понимал всей структуры и даже не мог придумать ни одной лазейки, а потому воспринимал себя исключительно в качестве жертвы, а последнее не устроит ни человека, ни мужчину, ни Первого.
– Вроде подлинные, – думал он, поднимаемый эскалатором и рассматривая окружающих. – Вроде...

– Выглядишь неважно, – признался его деловой партнёр после обмена приветствиями.
– Настолько плохо? – неподдельно заинтересовался Первый.
– Нет, ты какой-то, – собеседник задумался, потирая подбородок пальцем и вглядываясь в интересанта, – Растерянный. Опять не выспался?
– Скорее наоборот, – с такой же неподдельной, как и интерес ранее, улыбкой ответил Первый.
Он действительно порадовался, так как собеседник был ему хорошо знаком – это его агент, они давно сотрудничали и даже вот это потирание подбородка одним указательным пальцем являлось характерным, в числе прочего, например, манеры говорить и есть спагетти откусывая их. А также внушал доверие предмет разговора, какой-то архитектурный проект, которым занимался сам Первый, а собеседник курировал переговоры между заказчиком и сидящим напротив исполнителем. Первый понимал чертежи, термины и тут же вспомнил разные детали, едва взглянув на документацию; так что спустя пару минут мужчина принимал как данность то, что он архитектор, весьма опытный и с частной практикой. И ничего не смущало, бытие будто развернулось из памяти и потекло своей нормальной, запланированной особенностями персоны Первого, последовательностью. Однако едва успокоившись, наконец отвлёкшись от документации и всё-таки уделив внимание заказанному греческому салату, Первый замер, остановив вилку на половине пути к рту.
– А с чего я решил, что это не может быть сном? Естественно я знаю себя, это же я создаю сновидения.
Последняя мысль его вновь успокоила, но недостаточно, теперь волновало полумистическое впечатление, которое менее сциентическая персона назвала бы интуитивным, банальное и выражаемое в вопросе: "А почему меня это до сих пор беспокоит?". Однако мужчина вспомнил что такое впечатление посещало его и раньше, правда было куда менее выраженным, а потому и не настолько тревожащим.
– Что ты думаешь о солипсизме? – спросил Первый, подняв взгляд на собеседника из той же позы с застывшей на половине пути вилкой.
– Я даже не знаю что это такое, – пожал плечами агент. – Сейчас скажу, – добавил он, взяв в руки коммуникатор.
Первый же таки отправил груз вилки в рот и стал жевать, правда быстро понял, что жевательная резинка давно утратила вкус, но мужчина всё равно её активно, можно сказать остервенело, терзал зубами; и неудивительно, тревожила не только сложная дорога, которую и дорогой-то возможно назвать только из-за того, что собираешься здесь проехать, а также давление события, к которому готовился мужчина. Он ехал в сибирской глуши, пробираясь наиболее диким маршрутом с одним намерением: ударить по самому больному своих противников – деньгам, а если быть точным, то взорвать нефтепровод, да так, чтобы ремонт занял длительный срок. В планах было ещё партизанить по лесам, не убивая конечно, но распугивая ремонтников, однако предположение о том, что количество вооружённых "псов режима" превысит поголовье техников, заставляло относится к задумке несерьёзно.
– Разве я это не делал раньше? – подумал Первый сразу же, как увидел очень знакомый участок "дороги", что было втройне странно, ведь нужно было постараться, чтобы запомнить местечко, казавшееся слабо отличавшимся от прочих вокруг.
Впрочем, это могло быть ложное впечатление, как раз из-за схожести всех диких мест, которые уже посетил Первый; но последовавшее заставило тут же вспомнить почему он запомнил именно этот участок настолько хорошо, что сразу же его узнал. Первый, услышав звонкий звук удара металл о металл мог догадаться, что двигатель его авто прострелили, тем более автомобиль потерял всякую тягу и качнувшись, остановился, но мужчине было некогда заниматься обдумыванием, так как водительскую дверь распахнули и вытащили его наружу. Сразу же за извлечением последовал сокрушительный пинок в голову, который дезориентировал Первого на несколько секунд, а когда мужчина оклемался, то уже лежал лицом в траве с руками за спиной иммобилизованными наручниками; дополнительно чьё-то колено упиралось в спину, придавливая значительной массой к почве. Слышались голоса общающихся между собой о осмотре транспортного средства и надёжности фиксации Первого, но последний на это не обращал внимания, ведь он отчётливо помнил, что это уже было. Разворачивающуюся ситуацию мужчина запомнил в важных деталях и не испытывал ни малейшего сомнения в том, что всё происходящее с ним уже случалось, а также именно оно привело его сначала в казематы ФСБ, а затем волею череды событий, где немалую роль сыграла случайность, может даже везение, он оказался в том злополучном городке в Якутии. Выстроив сознанием из памяти описанную череду событий Первый уверился, что всё до этого, видимо, – продукт его умирающего организма.
– Ради чего, ради кого? Зачем ты это сделал? – услышал чей-то голос Первый, и решив что это ему представляется обращение в ухо от напирающего коленом в спину, ехидно ответил:
– За шкафом, – сопроводив смешком.
С этими словами дикий лес, автомобиль, ощущение наручников и давящего колена исчезли, а сам Первый будто лишился тела, он не чувствовал вообще ничего, однако пребывал в сознании, решив что, вероятно, это последняя или одна из таковых фаза умирания.
– Отвечай на вопрос: Зачем ты ввязался в игру?
– Я же сказал, что за шкафом, – посмеиваясь ответил мужчина, даже не думая о том, почему он сам у себя спрашивает такие непонятные вопросы.
– Я предоставил конкретным человекам возможность заниматься тем, что они больше всего желали: охотится друг за другом и бывшими подобными себе. Зачем ты ввязался в игру?!
– Ну ладно, тогда за балюстрадой, если уж шкаф не нравится! – выпалил в ответ Первый.
– Бесполезное существо, позже побеседуем, когда настрадаешься выиграв ненужный тебе приз, – раздражённо в содержании, но совершенно спокойно в интонациях, если таковые вообще были при близком к чистому восприятию информации, сообщил неголос.

– Опять! – раздражённо выдохнул Первый, очнувшись, а вернее начав вновь ощущать окружающую среду, ведь сознание он не терял, а только пребывал показавшееся продолжительным время в бесчувствии.
У Первого вид комнаты, в которой на кровати к нему вернулись ощущения, вызвал негодование: помещение было обставлено с кичливой безвкусицей – позолоченная лепнина, кружева, смешение стилей и прочее, что в архитекторе-Первом побуждало почти что соматически воплотимую рвоту. Тело было лёгкое, полное энергии, и даже не намекало на долю усталости, в том числе психическую; заспанность и подобное не обнаруживались, что не то чтобы порадовало Первого, скорее настораживало, да и ранений ни в туловище, ни в ногу он не обнаружил. Приснилось, почудилось? Однако и от комнаты, и от будто чужого тела, и от попыток понять где явь, а где навь, мужчину отвлёк вид из окна, к которому он подошёл; после нажатия на кнопку, ставни поднялись и Первый увидел знакомый заваленный растительностью городок. Увиденное побудило поспешить осмотреться, так что мужчина отправился к двери, но какое-то время пытался понять как она открывается; справившись с электронным замком и уделив немного внимания отметинам с обратной стороны оказавшейся бронированной двери в спальню, Первый пошёл дальше по квартире. В кухне творился полный, но прогнозируемый разгром, остальная часть квартиры была немногим лучше; впрочем сия картина Первого не удивляла, в первое время он вместе с Вторым так же проникал в квартиры и устраивал тщательнейший обыск не заботясь о аккуратности складывания вещей, не говоря уже о возвращении их на прежнее место.
– Студент! – выпалил Первый и метнулся из квартиры на улицу.

*****

Группа оборванных путешественников, состоящая из нескольких мужчин, пары женщин и даже мальчугана, дремавшего за спиной одного из мужчин, остановилась, всем составом молча смотря на открывшийся вид на городок. Они шли к этому поселению долгое время, достаточное чтобы истощить их скудные запасы пищи, ещё более малые силы, а теперь и ресурс надежды стремительно стал подходить к концу. Каждый в группе, исключая разве что мальчика, да и тот по реакции взрослых мог понять, догадывался, что пункт их назначения подвергся такой же атаке, что было ясно издалека по обильным завалам. Городок выглядел заброшенным и безжизненным.
– Впечатление может быть обманчивым, – сообщил один из мужчин, словно прочитав обозначенное выше общее впечатление попутчиков. – Дымы-то сохраняются.
Он говорил о поднимающихся к нему столбах дыма, представлявшихся не следствием пожаров, а неких рукотворных и мощных костров; в числе прочего эти дымы послужили и ориентиром, и вселяли надежду, когда их впервые заметили путники, но не сейчас.
– А я говорила, что если это и не уличные пожары, то что-нибудь столь же неприятное, – подала голос одна из женщин. – Давайте пойдём в другое место, – предложила она совсем другим тоном, едва ли не упрашивая.
– Надо посмотреть, – отказался другой из мужчин, – Да и выбора у нас нет.
– Верно, – согласился с ним третий, – Нет. Пошли.
– Хоть раз бы послушали нас, – с упрёком заявила вторая женщина, но последовала за двинувшимися к городку спутниками. – Мне тоже интуиция говорит туда не ходить.
– Интуиция, – фыркнул несущий мальчика мужчина. – Мы почти без припасов, скоро осень, а ты предлагаешь положиться на то, чего не существует и повернуть обратно...
– Не обратно, а в другое место!
– С чего вы решили, – обращаясь сразу к обоим женщинам, а возможно и к солидарным с ними, но промолчавшим, спросил мужчина заговоривший первым, – Что в другом месте не так же или хуже?
– С чего ты сам решил, что кто-то будет делиться с нами едой? – парировала заговорившая первой женщина, вторая же молча шла вперёд, смотря под ноги и беспокойно потирая правую руку в области локтя.
– Там должны быть люди, кто-то же поддерживает источники этого дыма. А раз есть люди, значит и в помощи не откажут.
– Если бы так...
– Если бы не так, то мы бы друг другу не помогали и не нянчились ни с вами, ни с сироткой.
– Ой, нянчится он с мной! – взъелась женщина.
– Прекратите, – попытался остановить их другой мужчина. – Мы все друг другу помогаем. И в городе нам могут помочь. Выше нос!
Так группа постепенно вошла в город и через завалы стала пробираться к одному из источников дыма.

– Эй, человеки, – кто-то окликнул группу посреди улицы, но её участники не поняли откуда доносится голос и безуспешно озирались. – Я выше – на крыше.
Получив указания гости подняли взгляды и увидели как на крыше в полный рост стоит незнакомец в всём чёрном, приглядевшись они поняли, что это скорее всего сажа и копоть, покрывшие не только одежду, но и лицо и руки незнакомца.
– Мы безоружны...
– Я знаю, – вставил незнакомец и замолчал, создав немую паузу.
– И пришли издалека, и как видим ваш город постигла та же беда, что всю округу, – начал издалека один из путников. – Вы здесь один? – весьма провокационный вопрос для любого, прожившего в этом городке хотя бы последний месяц.
– Из самостоятельных да – один, – ответил незнакомец. – Да и в принципе я – один.
– А что здесь случилось? – прокричала свой банальный вопрос женщина, сложив кисти рупором.
– Из самостоятельных здесь я, и нет более здесь ведомых, так что я не потерплю попыток социума инкорпорировать меня вновь. Убирайтесь пока целы! – грозно выпалил незнакомец, а его последние слова были произнесены каким-то странным голосом.
– Мы не можем уйти, наши запасы на исходе, а сами мы изнурены путешествием, – выкрикнул в ответ путник, выражая как бы общее мнение.
– Да, – вторил ему другой мужчина, – Мы осмотримся здесь, извиняй.
– Похоже он тронулся, – прошептал спутникам один из мужчин.
– Как бы в сне на нас не напал...
– Может скрутим его? – перешёптывались в группе, заразившись идеей.
– Я не безумец, ныне я разумен как никогда раньше. – проявив феноменальный слух, или угадав, что наврятли, прокричал незнакомец. – И нападу я на вас не в сне, а сейчас!
С этими словами незнакомец безотлагательно прыгнул вниз, заставив асфальт под своими стопами лопнуть от энергии приземления, а за его спиной качнулась штурмовая винтовка, да и прочую совсем не гражданскую экипировку теперь можно было разглядеть с позиции группы путников, но это их сейчас заботило в последнюю очередь, так как незнакомец в следующий миг после приземления, не восстанавливая позу молниеносно бросился в направлении группы...

Случайности действительно неслучайны.

июль 4717
(с) Algimantas Sargelas