автор изображения Anne Yvonne Gilbert

Альтернатива

"Григорий Григорьевич Григорьев, я вас не знаю,
но уверен, что ваш отец и дед умом не блистали".

Яже Одинок "Синтагма"

(текст не проверялся редактором)

В ночь из принимающего гостей до самого утра бара вышли неуверенным, но бодрым шагом двое, служивших опорой друг другу, отчего понимание последнего придавало их отношениям действительно особенный шарм. Тем более один являлся политиком, в числе заслуг которого была и возможность питейным заведениям оставаться активными хоть круглые сутки; а второй – широко известный в узких кругах политтехнолог, ответственный за полное несоответствие результатов фактического волеизъявления и первичных социальных опросов. Кстати, его клиенты, видимо следуя традиции обмана ожиданий, часто нарушали обещания и всячески старались удивить свой электорат, разумеется избегая понятий "обман" и схожих по смысловой нагрузке. Но речь не о том. А о политике и политтехнологе, где первый, однако, нанял второго не для своей кампании, не тот уровень, в изначальных отношениях этих двоих политик, представлявшийся гражданским активистом, выступал представителем не неких сограждан, а очень даже конкретного, чьё успешное переизбрание – плод услуг второго, оба и праздновали.

– Может посетим дам? – с предвкушающим ехидством предложил представитель заказчика избирательной кампании: мужчина тучный, сейчас розовощёкий, если не больше – краснолицый, с маленькими глазками скрытыми за перманентным прищуром.
– Я женат, – выпалил политтехнолог, а затем добавил словно под присягой в суде, – Жену люблю. Жене не изменяю, – и поправил галстук, приведя свой облик в надлежащее состояние, словно в пику собеседнику, пузо которого уже вытолкнуло часть рубашки из-за брюк, будто аллюзию на язык хулиганский, нагло демонстрируемый согражданам, а галстук же вообще примерно час пребывал в внутреннем кармане пиджака.
– Тогда поговорить, – словно промурлыкал активист, сделав попытку повиснуть на собеседнике, но тот сам был слаб в ногах и оба чуть не упали, благо курс пары пролегал вблизи стены, которая и послужила опорой.
– О чём?
– О деле. Мы же деловые люди! – вероятно желая пошутить, ответил политик, но получил наверняка не тот ответ, который ожидал.
– Дело наше – пшик! – самокритично выдохнул политтехнолог. – Эксплуатируем наивного обывателя симулякром гражданской сознательности, мы – мошенники...
– Не понял... – честно протянул активист.
– "Выборы – одна из основ общества", если не говорим, то подразумеваем мы в погоне за явкой; "Будь в обществе, а не стаде" – такова же концепция, хотя мы манипулируем мнением обывателя как пожелаем, так где же они en mass не стадо?! – риторически поинтересовался политтехнолог у начавшего трезветь от таких разговоров собеседника. – Для меня наглядный пример глубин глупости процесса и участия в качествах отличных от моего настоящего это хайнлайновское право избирать, которое следовало заполучить действующей военной службой, что верх глупости: исполнять приказы, чтобы подчиняться указаниям.
– Гражданин полагает, – политик решил выразиться несогласно мотая головой, – Что так будет участвовать в формировании этих указаний, и это не совсем ложь.
– Ложь! – резко запротестовал политтехнолог, выкриком привлекая внимание прохожих.
– Не согласен, – спокойно, что, возможно, обуславливалось нарушенной воздействием спиртов речью, выразил возражение представитель заказчика, – Если уж выбираешь, то делаешь это, а будучи обманутым, эмоционально или как-то иначе поверхностно вовлечённым, либо тщательно взвесив все детали и продумав последствия – детали. Избиратель всё равно фактически формирует политическую ситуацию; иначе если не решаешь за себя, то выберут не для тебя.
– Ага, каждый на ноль целых и почти ничего миллионных, – отмахнулся дышащий перегаром собеседник попутно пытавшийся вспомнить где находится что-то важное, а заодно приступивший к поискам этого предмета, но пока безуспешным.
– Именно так и существуют диктатуры...
– И я одна из их форм, – с смешком перебил активиста политтехнолог.
– Либо человек осознаёт себя как гражданин и берёт пусть и малую...
– Позволь уточнить: ничтожную!
– Малую ответственность за своё политическое бытие, либо подчиняется чужой воле, решившей за него по его же попустительству. А если не устраивает отведённая мера влияния, что я понимаю, то вне диктатур открыт путь социального и политического активизма: поиск сторонников, деятельное политическое взаимоучастие, увеличение влияния солидарных...
– Есть альтернатива, – вмешался в дискуссию коллег, ставших приятелями, некто третий: мужчина с лицом суровым, но выражающем глубокое понимание, одетый в заурядные то ли джинсы, то ли ещё какие штаны, и неприметную куртку незапоминающегося цвета, – Можно не подчиняться продуктам сего взаимоучастия, будь то диктатура или республика.
– Ха! – выдохнул активист, – Я бы посмотрел на эти потуги!
– Хе-х, – растягивая по тут же преобразившемуся лицу широченную улыбку в компанию к несколько смущённому взгляду, незнакомец вынул из кармана руку, продемонстрировав нож, – Выворачивай карманы.

июнь 4719
Algimantas Sargelas

Copyrights ©Algimantas Sargelas; all right reserved